На наш взгляд, верна позиция Б. В. Сидорова, утверждающего, что «аффектированный вид умысла является в то же время частным проявлением прямого умысла. Он имеет признаки прямого, неопределенного и неконкретизированного или альтернативного умысла»[299].
Действительно, сознательный контроль человека в состоянии аффекта не исключается, а лишь уменьшается. Лицо осознает характер своих действий. Осознание же чего-либо означает возникновение в сознании того или иного представления о социальном содержании объективной действительности. «Человек осознает то, что воспринимает, когда понимает смысл воспринимаемого в контексте реальных событий, когда он учитывает возможные последствия своих поступков»[300].
Предвидение общественно опасных последствий носит различную степень определенности: лицо может предвидеть возможность или неизбежность этих последствий. «Неизбежность» в русском языке означает «неотвратимость, то, чего невозможно избежать или предотвратить»[301]. Однако, принимая во внимание, что предвидение является психическим отражением будущего, следует согласиться с мнением тех ученых, которые утверждают, что «опережающее отражение всегда вероятностно по своему характеру и обусловливается как стохастической природой окружающего материального мира, так и ограниченными возможностями прогностического аппарата живых систем»[302]. Именно поэтому акцент на предвидении неизбежности тех или иных последствий может привести к игнорированию любых вероятностных отклонений и к безнаказанности многих преступников.
Действительно, в состоянии аффекта виновный недостаточно ясно осознает значение своих действий, он предвидит возможность наступления последствий, но предвидение это носит общий характер. Однако этого вполне достаточно, чтобы говорить о наличии интеллектуальной стороны прямого умысла.
Что же касается волевых моментов, то в состоянии аффекта они присутствуют в виде желания причинить жертве зло, проучить ее. «Виновный, находясь в состоянии аффекта, принимает определенное волевое усилие для выполнения каких-либо преступных действий, не только предвидит, но и желает причинить потерпевшему вред. Суть, тем не менее, в том, что этот вред не всегда конкретизируется относительно конечного результата посягательства на жизнь и здоровье потерпевшего»[303]. С этой точкой зрения трудно не согласиться.
Волевой момент умысла аффектированных преступлений заключается в желании совершить преступные действия, находя известное облегчение или удовлетворение в самом факте нанесения ударов или ранений за несправедливо причиненную обиду.