— С Карташовым я, конечно, могу поговорить, но только, сама понимаешь…
— Олежка, я в самом деле зверски спать хочу! — взмолилась Гела, поворачиваясь к нему спиной. — Спокойной ночи! И совсем сонным голосом пробормотала: — Мне сегодня ужасно хорошо было с тобой!.. Ужасно!..
— Мне тоже, — сказал Олег. — Спокойной ночи, солнышко!..
30. Сдобные булочки на обед
Подробно расспросив Валентина о том, как он очутился в Екатеринбурге, как был обнаружили труп Андрея Орлинкова и как на сороковой день они с Идой Орлинковой пришли к заключению, что Андрея убили, Брянцев перевел разговор на Иконникова.
Валентин рассказал о торском периоде жизни бывшего соседа, включая эпопею с уникальным измерительным агрегатом, который купили за большие деньги в Германии и во время транспортировки ухитрились повредить так, что фирма отказалась производить гарантийный ремонт. Иконников полностью разобрал его, провозился около месяца, а когда снова собрал, агрегат показал точность даже несколько выше той, что была гарантирована фирмой.
— Очень интересно! — протянул Брянцев. — Представляю, как дорожили этим умельцем в Торске.
Валентин скептически поморщился:
— Дорожат у нас, как же…
— И сколько он зарабатывал?
Валентин передернул плечами:
— Я к нему в карман не заглядывал… Питался он скромно, из добрых вещей у него была только кожаная куртка и еще кроссовки-«саламандры» китайского производства. Может, на книжку что-то откладывал, но я его книжку не видел.
— На стороне подрабатывал?
— Не знаю. В юстировочной, правда, частенько засиживался допоздна, но чем он там занимался… — Валентин потер пальцами лоб, и тут выяснилось, что в памяти у него сохранилось гораздо больше информации, чем он предполагал до сего момента. — Упоминал Паша про какие-то хитрые электронные микросхемы… Кажется, японские. Напыление там было в несколько тончайших слоев. И он будто бы нашел способ снимать эти слои, так, что каждый следующий слой оставался в целости и становился доступным для детального изучения. Это, конечно, не для завода он делал.
— Кто-нибудь приходил к нему?
— Не помню такого. Разве что женщина… Любаша…
— У них были близкие отношениях?
— Да. Все эти годы встречались.
— Дети были?
— У Любаши была дочка. Я ни разу не видел ее, но мне казалось, что Иконников к ней относился хорошо. Звал Анюткой, коньки фигурные ей сделал… — и Валентин рассказал, как Иконников скопировал «чемпионские» коньки и как затем усовершенствовал их. — Правда, чемпионки из Анютки не вышло.
— Где она сейчас?
— Не знаю. Иконников сказал, что из спорта она ушла. Я так понял.