На кладбищах. На Пискарёвском,
На Красненьком и Богословском.
Кругами плотными сошлись
На Северном и Левашовском,
Чу! Привиденья поднялись.
Встают кладбища и погосты.
И из земли, и из болот,
Выходит призрачный народ.
Шагают молчаливы, грозны.
И воины, за взводом взвод,
И женщины. Уже их сонмы.
Встают, спешат, пока не поздно,
На удивленье скор их шаг
И лёгок. Лес, ручей, овраг,
Но вот и расступились сосны,
А впереди коварный враг,
Где стелется туман морозный.
Выходят близ деревни Смерди.
Интересуется старушка:
«Там, что ли, немцы на опушке?»
Ей отвечают: «Просто черти.
Не из-за них у нас петрушка.
Тут посерьёзней круговерти.
Идёт из космоса войной
Орда пришельцев шипохвостых…
Уроды в струпьях и наростах.
И снова нам вставать стеной.
Вот нас и подняли с погостов».
«Что ж, Зина, ваш прогноз какой?»
«Такой, что много возомнили.
Я тут взяла щипцы для бомб,
Как мы в блокаду их тушили,
Вы, очевидно, не забыли.
Собьём с захватчика апломб».
И вот сошлись в морозной пыли.
Старушка пригрозила палкой.
«А ну-ка кыш, раздухарились,
Чумазые, да год не брились.
Не бейте их… Зверушек жалко».
Однако черти как взъярились!
«Какая всё ж вы либералка!
Кого жалеть, Полина Львовна?»
И хвать клещами за кадык
Ближайшего. Тот сразу сник,
Договориться б полюбовно,
Да словно проглотил язык.
«Отставить дуть морозом сонным», —
Примчался в «эмке» генерал,
Чертей приняв за уголовных.
Прошёл сквозь призрачные сонмы.
«По вам Владимирский централ
Грустит. Отребье. К трём чтоб ровно
Вы, все, кто совесть потерял,
Мне наморозили Неву.
Не слышу чёткого ответа.
Спасибо, женщины. Вы… это…
Гоните дальше их братву,
Чтоб в зиму превратили лето.
А то… Пока я фронт прорву,
Что тут не натворит агрессор».
И укатил. В крови шинель.
Попала «эмка» под шрапнель,
Потом добил стервятник «Мессер».
Но вот уж над рекой метель.
Чёрт старый заправлял процессом.
Метался между берегов,
Смотрел, куда кого поставить,
Где нужно полынью оставить,
Где толще ледяной покров.
И злился: «Надо ж так подставить!
Василий, сволочь! Был таков!»
Строители с Альдебарана
С тарелок сбрасывали тол —
То там, то здесь зиял раскол.
А ведь сначала «без тарана»
Земной достать хотели ствол.
Замёрзшие, в слезах и ранах,
Но всё же выполнив приказ,
Кривлялись черти. В полыньях
Всплывали в призрачных огнях
Полуторки, давя на газ,
Буксуя в свежих колеях,
С трудом таща боезапас.
Сорокапятки и зенитки
Готовились на берегах.
Схватив винтовки впопыхах,
Бежали мокрые до нитки
Бойцы. И нипочём им страх,
И голод, и мороз, и пытки —
Бегут, в глаза врагу смеются.
Прожектор мечется лучом.
И вот пришелец заключён
В прицел. Зенитки сбили блюдце!
«Ура-а!!!» — гремит под кумачом.