На втором глотке этого божественного напитка Оутли вырвал фляжку из моих рук.
— Довольно! — довольно грубо сказал он мне. — Можешь напиться завтра, после победы.
— Да ладно тебе! — я ревниво смотрел, как доблестный рыцарь приложился к фляжке.
— Уф! — наконец, оторвался он от горлышка и звучно рыгнул.
— Хочешь анекдот? — спросил я его.
— ?!?
— У курицы спрашивают: «Ваше самое большое достижение в жизни?». «О! восклицает наседка. — Это, конечно же, большое пятикилограммовое яйцо, снесенное мной». «Ваше жизненное кредо?» «Снести еще большее», — отвечает курица. Спрашивают у петуха: «Ваше самое большое достижение в жизни?» «Яйцо! — кричит петух, — Пятикилограммовое яйцо, которое снесла моя курица». «Хорошо, а ваше желание?» «Набить морду страусу!»
Капитан, откинувшись навзничь, долго смеялся, а я затушил в земле окурок.
— Слушай, — перевел дух капитан, — а кто такой страус?
Я смеялся дольше капитана, хорошо, что от него не ускользнула суть анекдота.
— Ох, — сумел, наконец, выговорить я, — это такая большая птица, метра два высотой.
— О-о-о!?!
Мы засмеялись вдвоем. Потом капитан резко вскочил, в его руках блеснул клинок.
— Продолжим! — воскликнул капитан. — В стойку, граф, в стойку!
Я медленно поднялся, молча проклиная его, в конце концов он борется за мою жизнь.
— Расслабься. Так хорошо, еще расслабься, — командовал капитан. Направь меч мне в грудь. Так. Носок правой ноги смотрит на меня. Ноги в коленях слегка согнуты. Твоя рукоятка меча прикрывает твою грудь. Хорошо. Смотри противнику в глаза. Смотри только в глаза, по глазам ты должен угадать все его последующие движения. Вперед! Удар! Коли! Удар! Смелее! Коли! Еще удар! Еще!
— Дьявольщина! — я с остервенением набросился на капитана, приятно было держать холодную рукоятку меча Эрика, мне это нравилось, может быть, во мне просыпались мои далекие предки, воевавшие с монголо-татарами.
— Выпад!
Я с трудом отбил.
— Молодец, — похвалил Оутли-Шумахер. — это у тебя получается лучше.
Острие Оутли-Шумахера постоянно плясало у меня то перед грудью, то перед глазами, я с трудом следил за его смертоносной пляской. Я начинал выдыхаться, с непривычки уже истерически ныла кисть руки, отражая удары, ныло плечо и сбивалось дыхание. «Какой я задохлик!» — неприязненно думал я, отступая под градом ударов. С каждым ударом моя рука слабела все больше и больше, ныла, словно в нее вцепилась бешеная собака. Пот застилал глаза.
— Удар! Выпад! Коли! Удар! Еще удар!
Это настоящее безумие! Я скрипел зубами и отступал к краю поляны. Еще немного и взвою о пощаде. Я! Живущий в измерении на несколько порядков выше, чем это, умеющий обращаться с холодильником и телевизором, включать газовую плиту и заводить машину и Я не смогу здесь выжить? Я здесь был динозавром, а должно было бы быть по-другому.