Все в Чифе дрожало от гнева и, не выдержав, он закричал:
— Я найду ее! Слышите!
Если бы Чиф снял шлем, то услышал бы совсем рядом ответный вой дикого мута.
* * *
Чиф остановился перед мостом. За спиной в лиловой дымке лишайника остался город. Огромный, покрытый ржавчиной железнодорожный мост был перекинут через некогда широкую, а теперь обмелевшую узенькую речушку с изъеденными темными оврагами берегами, с покрытыми белыми кляксами застывшей пены пляжами. За рыжим мостом простиралась серая мертвая степь, запорошенная серой перхотью — прахом лесов, хранившая вечное безмолвие. Дорога, перебегая через мост, отчаянно ныряла в степь, навсегда исчезая в ней, как в могиле, но такой пейзаж был более привычен Чифу. Он медлил трогаться вперед, ему совсем не хотелось этого делать, потому что прямо перед ним разыгралась целая драма, застыв в кровавой судороге.
Неизвестно по каким причинам, но на мосту столкнулись муты и крысы. Пять изуродованных страшных тел мутов, а вокруг них восемь трупов белых крыс. На мутов жутко было смотреть — во что превратили их крысы, такой смерти Чиф не пожелал бы никому! Теперь он сам увидел, что с ним будет, если он не сможет уйти от крыс.
Три огромные ручищи ближнего мута все еще смыкались на переломанном теле крысы и Чиф готов был поклясться, что это случилось не более часа назад.
Чиф с тоской посмотрел вперед — розовое солнце, наконец, прорвалось через свинцовые тучи и серая степь впереди показалась желаннее и безопаснее оставленного позади города и этого треклятого моста со сценой кровавой бойни: кроме пылевых червей в ней никого не было, разве что эти крысы.
Чиф медленно тронулся, объезжая изуродованные тела мутов и специально наезжая на задушенные тела крыс. Железный мост, словно живой, задрожал и завибрировал — когда Чиф с опаской въехал на него, ржавые пузыри звонко лопались под шипами шин. Солнце ярко блестело на черном шлеме Чифа — дожно быть таким же огнем горели под забралом его глаза.
Он тихо застонал от отчаяния и выхватил шпагу, когда увидел вынырнувшие из тонкой завесы пыли, пропыленные бурые спины крыс. Сквозь рев мотоцикла и вибрирование моста было слышно, как звякают о метал их когти. Их оказалось не так много, чтобы остановить Чифа, но ему опять пришлось пробиваться с боем.
Под шлем пробивался яростный писк, крысы прыгали на Чифа и ему казалось, что в их глазах-бусинках застывшей алой капелькой, похожей на ранку, бьется невиданный до сих пор разум, разум крыс. Они прыгали и тут же отлетали прочь, сраженные шпагой, перемолотые и раскатанные шинами колес. Слышался звонкий хруст переломанных хребтов за спиной Чифа. «Просто повезло — в последний или в очередной раз?!» — гадал он.