— Лер, это Рита. Пожалуйста, выслушай меня.
Лера вздохнула, однако на этот раз перебивать не стала.
— Нам нужна твоя помощь, — продолжила Рита, и Марк впервые отметил, что ее голос дрожит. До этого момента она казалась ему собранной и решительной. — У нее… у Лизы наша дочь. Пожалуйста, помоги в последний раз, и больше мы тебя не побеспокоим. Я обещаю.
В трубке целую вечность висела тишина. Было слышно, как хлюпает под колесами разлетающийся в стороны грязный снег, как шуршат по мокрому асфальту шипы. Ни Рита, ни Марк тоже не решались нарушить эту тишину.
— Лео вернулся, — наконец неуверенно произнесла Лера. — Я не думаю, что он будет рад, если я снова ввяжусь во что-то. Ему стоило больших трудов привести меня в тот вид, в котором я нахожусь сейчас.
— Лера, — перебила ее Рита, — помнишь, ты как-то просила меня о помощи? Ты говорила, что если бы это зависело от тебя, ты сделала бы все, что в твоих силах. Но тогда ты помочь не могла, — голос сорвался, и Рита была вынуждена откашляться, чтобы продолжить. — И просила меня. Я помогла тебе. Пожалуйста, сделай сейчас то же для меня.
В машине снова повисла тишина. Оба слышали шумное дыхание Леры, которая решала, стоит ли помогать. Еще никогда в жизни Марк так не жалел о своих словах и поступках. Он бросил быстрый взгляд на Риту, гадая, винит ли она его в том, что Лера отказывает им, но она отчаянно вцепилась в руль и внимательно следила за дорогой, закусив губу и, казалось, даже не дыша. Когда пауза совсем затянулась, она глубоко вдохнула, собираясь сказать что-то еще, но Лера опередила ее:
— Хорошо. Куда мне ехать?
Рита назвала адрес, и лишь когда соединение оборвалось, она почувствовала, как по щекам потекли слезы. Еще рано расклеиваться, велела она себе. Еще ничего не кончилось. Нужно собраться и сделать все возможное и невозможное, чтобы спасти своего ребенка. Эмоции потом, сейчас на них нет времени.
До погруженного в темноту дома Веберов они добрались раньше Леры. Ждать, пока откроются автоматические ворота, не стали. Остановили машину у калитки и почти бегом кинулись внутрь, хотя внутренний голос и подсказывал Рите, что в доме никого нет. Соня не любила темноту, даже на ночь в спальне, где они спали втроем, всегда оставался включенным ночник. Если бы она находилась внутри, свет горел бы хоть где-то.
Хромая так, что казалось, он упадет при следующем шаге, Марк добрался до крыльца и открыл дверь своим ключом. Оглушающая тишина обрушилась на них, едва они влетели в холл.
— Гретхен! — громко крикнул он.
— Соня! — вторила ему Рита. — Где ты?