Однако ужинать в дорогом месте хотелось не каждый день. Иногда запах соевой котлеты из ресторана быстрого питания был таким манящим, что удержаться становилось невозможно. Так же и с быстрой зарисовкой где-нибудь в кафе. Это походило на странный зуд в районе солнечного сплетения. Невозможно было думать ни о чем другом, в голове то и дело возникали картинки, уже нарисованные ручкой или карандашом. Небрежные, торопливые, одноцветные штрихи, ложащиеся на бумагу просто чтобы снять зуд. Для этого приходилось всегда таскать с собой какой-нибудь альбом и пишущее средство. Вот и сейчас, глядя на эту постапокалиптическую картинку за окном и испытывая тот самый зуд, Марк вытащил из рюкзака блокнот и карандаш и принялся быстро переносить ее на бумагу.
Официантка принесла и поставила перед ним чашку кофе и большую тарелку с двумя миндальными трубочками, от которых исходил едва заметный аромат ванили и свежего крема. Марк благодарно кивнул ей в ответ, не переставая заштриховывать бумагу, и боковым зрением заметил, что официантка не ушла сразу. Она стояла рядом, с интересом уставившись на рисунок. Заметив его взгляд, даже не смутилась.
— Красиво.
Марк посмотрел на рисунок, а потом снова перевел взгляд на нее.
— Хотите, подарю, когда закончу?
Девушка улыбнулась, как ей, наверное, казалось, очаровательно, но Марк не любил такие улыбки: слишком открытые, слишком широкие, обнажающие почти все содержимое челюсти. Никакой тайны, ничего, что могло бы дать пищу воображению. Он предпочитал легкие таинственные улыбки, увидев которые можно столько всего нафантазировать о мыслях и чувствах их обладательниц.
— Так вы художник? — чуть наклонившись к нему, словно бы поправить салфетки на столе, но на самом деле наверняка чтобы он почувствовал запах ее туалетной воды, а то и вовсе имел возможность заглянуть в вырез блузки, спросила официантка.
Аромат миндальных трубочек нравился ему больше, а в вырезе едва ли нашлось бы что-то, чего он в своей жизни не видел.
— Самый настоящий, — подтвердил Марк, продолжая разглядывать исключительно ее лицо.
— А портреты тоже рисуете? — чуть склонив голову набок, поинтересовалась она.
— Только тех, кто мне нравится.
Она продолжала улыбаться, глядя на него, и Марк тоже не отводил взгляд, ничего не говоря. Лишь несколько секунд спустя девушка поняла, что предложения попозировать не последует, сложила два и два и медленно выпрямилась, стирая улыбку с лица.
— Еще что-нибудь? — холодно спросила она, указав на его кофе и пирожное.
— Нет, спасибо, — насмешливо отозвался он, возвращаясь к рисунку.