– Тебя можно понять, – согласилась с подругой Марина и обратила внимание на вошедшую в кафе компанию, среди которой девушка углядела именно обсуждаемого Покровского. Юля уловила встревоженный взгляд собеседницы и обернулась назад.
Её чистые зелёные глаза встретились с изучающими голубыми. Арсений стоял неподвижно, разглядывая внимательно ту, которая не давала покоя его мыслям ни днём, ни ночью.
– Лёгок на помине, – вздохнула Марина.
– Ты права, – Юля повернулась лицом к подруге, старясь сохранять спокойное душевное состояние, хотя это ей давалась с трудом.
– А знаешь, всё-таки он какой-то другой, – заметила Марина. – От него исходит надёжность, которой не было ранее.
– Боже, Мариш, куда тебя понесло?!
– Ну, моё внутреннее чутьё подсказывает, что Покровский искренне раскаивается в своём поступке.
Юля равнодушно пожала плечами.
– Мне всё равно.
– И кого ты пытаешься обмануть, милая? Я же прекрасно знаю тебя. А в данный момент вас, мадам, обуревают такие чувства, что трудно сдержаться.
– Ну-у-у…
– Да, да. Вот, хотя бы взглянуть на твои трясущиеся руки, – Марина с улыбкой взглянула на подругу. – Или твоё бледное лицо.
– Что так сильно заметно?
– Мне – да, а другому – нет. Поэтому не пытайся обмануть свою лучшую подругу. Говори как есть.
– Ты меня раскусила, – засмеялась Юля. – Всевидящее око! Да, Мариш, каждый раз встречаясь с Сеней, я чувствую, что он мне всё-таки не безразличен. Кажется, ещё не всё остыло.
– А что-то горело?
– Думаю, да. Я даже не знаю, как объяснить то, что я к нему испытывала и испытываю до сих пор. Он мне безумно нравился: его внешний вид, его манеры, поведение, отношение ко мне. Я гордилась тем, что самый красивый мальчик в школе встречается серьёзно со мной. После произошедшего на выпускном вечере я его просто возненавидела. Но потом… боль отступила, и пришло облегчение, а вместе с ним и желание быть с этим человеком вновь.
– То есть… ты хочешь сказать…
– Да, мне хотелось бы попробовать с ним ещё раз, но этого не будет. Я не верю ему, и это самое страшное в отношениях – потерять доверие друг к другу.
– Согласна, – подтвердила Марина, наблюдавшая за Покровским, бросающим то и дело жаркие взгляды на Юлю. – Конечно, не буду тебя уговаривать. Но, может, всё-таки стоит присмотреться к нему?
– ???
– Он не такой, как раньше.
– Мариш, после того, как я узнала двуличную натуру Сени, мне трудно поверить в его искренность и покаяние. Предавший человек заставляет всегда сомневаться.
– Но даже Иисуса предали апостолы.
Юля грустно улыбнулась.
– Я понимаю, что никто не совершенен, и нужно прощать обиды. Но что-то, там, внутри, – девушка указала в область сердца, – не даёт всё забыть. Его удар в спину очень больно прошёлся по мне. Понимаешь, предательство – это боль, как её ни назови. Да, сейчас уже нет той обиды, потому что обижаться глупо. Нет и злости, потому что это пустая трата сил. Осталась лишь иногда приходящая боль, которую ничем не унять. Понимаешь, старые незакрытые раны на сердце напоминают о себе.