Макс тоже выбрался из-за стола, сморщившись от прострелившей поясницу резкой боли.
— Кстати, Агафья, — остановил девушку капитан, заметив перекошенную физиономию друга. — Ты, как, окончательно ухайдакалась, или на маленькое чудо тебя еще хватит?
— Не надо никаких чудес! — вмешался майор, слегка покраснев. Он сразу сообразил, куда клонит Николай, но ему совершенно не хотелось показывать невесте свою слабость.
— Что такое? — насторожилась та.
— Ничего!
— Макс спину застудил, — объяснил Николай одновременно с этим возгласом.
— Что ж сразу-то не сказали? — вздохнула девушка. Она взяла любимого за руку и повела в комнату. — Рубашку снимай и ложись на диван.
Макс, незаметно показав другу кулак, выполнил ее требование. Впрочем, недовольство быстро улеглось. Агафья присела рядом и мягко провела ладонью вдоль позвоночника. Мужчина едва не замурлыкал, как большой кот, под ее касаниями. От нежных рук девушки исходило тепло, горячими каплями впитываясь в кожу, расслабляя скрученные спазмом мышцы, заставляя отступить и утихнуть боль. Глаза закрылись сами собой, и он сам не заметил, как уснул.
— Ну, вот и все, — проговорила магичка, поднимаясь. — Проснется часов через шесть, как новенький.
Она укрыла спящего мужчину пледом, нежно убрала упавшую на глаза прядь волос, и куда более резким движением откинула собственные локоны, прилипшие к взмокшему от напряжения лицу.
— Ты сама-то успеешь прийти в себя? — спросил Николай. Он видел, как тяжело далась магичке эта последняя волшба.
— Успею, — отмахнулась она. — А ты в порядке? Или еще какой-нибудь сюрприз есть? У Макса, кроме больной спины, я обнаружила еще обожжённую ладонь. За что он умудрился схватиться?
— Больше никаких сюрпризов, — невольно улыбнулся капитан, припомнив, за что, а точнее, за кого схватился незадачливый майор. — Можешь отправляться, как вчера, я проветрю.
— Спасибо, — кивнула девушка, уже забыв о своих вопросах.
Она действительно основательно устала. Создание подряд двух артефактов на крови вытянуло из нее почти все силы. «Нет, — решила Агафья, с трудом выплетая кокон малой телепортации, — к артефакторике у меня нет ни малейших способностей…» В следующую секунду тишину раннего утра разорвал громкий хлопок. На месте исчезнувшей магички повис мутный силуэт, быстро расползшийся зловонным желтоватым дымом.
Николай кинул под дверь комнаты, где спал Макс, старый свитер, чтобы туда не затянуло вонючую муть, и распахнул все окна. Поджидая, пока квартира проветрится, он налил себе еще кофе и закурил. «Какая же она все-таки странная. То проницательная до жути, а то не замечает очевидного… Одно слово, пришлая, — подумал оперативник, глядя на улицу, где уже занимался рассвет. — Могу поклясться, девчонке и в голову не пришло, что ей действительно могут помочь с собаководами! Не понимаю, откуда в ней эта убеждённость, что она обязана все делать в одиночку? И ведь это не взвешенное решение, а… привычка. Все у них там так работают, что ли? Командную игру не признают? А что засранка с Максом творит… У мужика скоро крышу сорвет от ее выкрутасов. Но ведь она его любит. Это сразу видно. И в то же время как будто не понимает, что он живой, а не говорящая кукла, что ему больно, он переживает за нее, ревнует, в конце концов. Может, и правда, не понимает?»