— Я тут подумал, — Лерс все еще не спал, хоть и лежал тихо-тихо, — давай к эльфам отправимся. Ты же хотела в Вечном лесу побывать, помнишь?
— Помню, — согласилась Эльмарис. — И еще хотела разобраться с рунами.
— Да, — глухо отозвался Лерс. — Точно. Еще и руны.
Спустя какое-то время он уснул. Расслабился, задышал ровно. А вот Эльмарис не спалось. Что-то тревожило, свербело внутри. Неприятное чувство. Отвратительное просто. И ведь никак-то от него избавиться не получалось.
Целительница вздохнула. Перевернулась на один бок. Потом на другой. Уснуть не получалось.
Вздохнула еще раз.
— Лерс, — позвала тихонько. — Ты спишь?
Боевик не отозвался. Сопел на своей половине кровати и не слышал ничего. А мысли… неприличные, преступные даже, снова проникли в голову. И Эльмарис видела уже себя точно со стороны, осторожно откидывающую одеяло и поднимающуюся с кровати. Словно откуда-то сверху наблюдала за тем, как сама-то берет халат и кутается в него. Осторожно, стараясь не шуметь, выходит из комнаты. И дверь вот придержала, чтобы та не хлопнула.
И тянет ее на лестницу, перед глазами стоит дверь заветная, за которую проникнуть хочется так, что мочи нет терпеть. И ведь знает она, чья там спальня. И знает, что ей никак туда нельзя. Но сил противиться воле неведомой, что ведет ее, не может. А голос, бархатистый, насыщенный интонациями, шепчет на ухо, что вреда не будет, что ждут ее там, что все-то правильно. Так, как должно.
И она идет. Будто зачарованная минует холл и по лестнице поднимается. А впереди коридор и дверь, которая все приближается и вот уже и вовсе напротив. И целительница руку поднимает, чтобы постучать, но не успевает.
Дверь распахнулась сама. И голос, от которого мурашки по коже:
— Ну, наконец-то, долго ты сюда добиралась. Я уж думал, что совсем хватку подрастерял.
Эльмарис вошла в комнату, где царил полумрак. Огляделась, отмечая про себя и богатство обстановки, мебель тяжелую, темного дерева, обивку дорогую на креслах, с позолотой. Почему-то особенного внимания с ее стороны удостоилась кровать, прячущаяся под тяжелым бархатным балдахином с кистями, опять-таки, золотыми. И вот чувствовала целительница, что не стоит ей здесь обретаться. Интуиция кричала, что не к добру это. Что бежать надо.
А ноги несли вперед.
Эльмарис сделала пару шагов и остановилась аккурат в центре спальни. Руками себя за плечи обхватила. Зябко поежилась. И странно то, камин вон как жарко растоплен, яркие языки пламени так и скачут по поленьям, горкой сложенным. А все одно неуютно. И дрожь холодная по телу гуляет, мурашки пот побежали вдоль позвоночника и кожа пупырышками покрылась. Мелкими, острыми.