Резко развернувшись от господина Майера, я быстро подбежала к Аглайе и сняла с плеч плащ. Холодно, брр. Протянув, посмотрела девушке в глаза и прошептала:
— У тебя все будет хорошо. Я верю. Все наладится. Только прекрати пить!
И, резко развернувшись, побежала обратно, очень надеясь, что мужчина не слышал наш разговор. Хотя не смогу я постоянно молчать. Вот разузнаю обстановку, что за люди окружают, и тогда начну разговаривать.
Быстро шагнув в распахнутую дверь, которая манила теплом и запахами съестного, я уже не видела, как Аглайя смотрит мне вслед и по ее щекам текут слезы.
Главой приюта оказалась замечательная женщина; уже немолодая, но довольно миловидная и стройная. Светлые волосы без седины собраны на голове в пучок, пронзительные голубые глаза и располагающая улыбка. Она вошла сразу, как только меня осмотрел пришедший из города лекарь. Сказав, что здоровье отличное и опасности я не представляю, он откланялся, а госпожа Милана осталась. Попыталась разговорить, узнать, откуда и как мне помочь, но я продолжала молчать. Было страшно и странно, ведь рядом никого и воспоминаний нет совершенно.
Она приходила три дня, сама рассказывала о приюте, детях и завоевывала мое доверие. Просто сидя рядом и держа за руку, приручала меня, а не видя прогресса, однажды сказала:
— Я не знаю, кого ты боишься и от кого скрываешься, но клянусь, что никогда не предам тебя. Не хочешь говорить о прошлом — не нужно. Но и молчать все же не стоит. Иначе мне придется сообщить о новом ребенке в ратушу, а с такой внешностью быстро найдутся желающие, и тебя купят без твоего согласия.
Я непонимающе взглянула на нее, а госпожа Милана продолжала молчать и смотреть, ожидая моих действий.
— Я ничего не помню о себе, понимаете? Совершенно ничего. Не знаю даже, как оказалась в том месте, где меня нашла Аглайя, — решила все же признаться я.
Наставница тепло улыбнулась и кивнула.
— Ну что же — это меняет дело. Давай-ка мы всех обманем, ты скажешь страже, что родители погибли в борьбе с тварями, еще весной. Лето как-то прожила, ну, к примеру, в избушке со старой знахаркой, но та недавно умерла, вот и пошла в город. Тебя обокрали, унесли вещи, а ты сбежала и пряталась в трущобах. Как такая легенда?
Я благодарно закивала, принимая этот вариант. Обсудив все мельчайшие подробности, она ушла, оставив в моей душе робкую надежду на благополучный исход моей истории.
Имя мне она дала — Айтлин. На языке эльфов оно означало «неизвестное», вот директор и решила, что подходящее. Я не возражала.
Знакомство с приютскими состоялось на следующее утро в спортивном зале. Оказалось — это обычная практика. Сначала зарядка, разминка и бег, а уже после завтрак и уроки для старших, рисование и лепка — для малышей. После — помощь по дому. Мне поручили приглядывать за маленькими ребятишками, девочек — то старше меня не было.