— В доме творится что-то странное, — наконец оборвала она затянувшуюся паузу.
— Странное? В каком смысле?
— Я думаю, кто-то побывал в доме.
— Ты думаешь?
— Ну… я в этом уверена.
— Когда это произошло?
Помня о двух словах на грифельной доске, она ответила:
— Трижды за последнюю неделю.
Он остановился, посмотрел на Тину.
— Трижды?
— Да. Последний раз вчера вечером.
— А что говорит полиция?
— Я им не звонила.
Он нахмурился:
— Почему?
— Во-первых, ничего не взяли.
— Кто-то трижды проникал в дом и ничего не взял?
Если он только изображал непричастность, то был куда лучшим актером, чем она себе представляла, а Тина-то думала, что хорошо знает своего бывшего мужа. В конце концов, она прожила с ним достаточно долго, период этот вмещал как счастливые годы, так и полные тоски и печали, но вроде бы она всегда могла определить, когда он лжет. И сейчас лжи в его реакции она не чувствовала. В глазах читалось недоумение, но не вина. Он, похоже, действительно не имел никакого представления о том, что произошло в доме. Возможно, был ни при чем.
Но если Майкл не громил комнату Дэнни, если не писал этих слов на грифельной доске, кто это сделал?
— Зачем кому-то залезать в дом и уходить, ничего не взяв? — перефразировал тот же вопрос Майкл.
— Я думаю, они пытались выбить меня из колеи, напугать.
— Да кто мог захотеть напугать тебя? — в голосе слышалась искренняя озабоченность.
Тина не знала, что и ответить.
— Ты из тех людей, у кого не может быть врагов, — продолжил Майкл. — Тебя чертовски трудно возненавидеть.
— Тебе это удалось, — выдавила она из себя, наконец-то хоть в чем-то его обвинив.
Он в изумлении вытаращился на нее.
— Нет, Тина, нет. Ненависти я к тебе никогда не испытывал. Меня разочаровали те изменения, которые происходили с тобой. Я злился на тебя. Испытывал злость и обиду. Это я признаю. Бывало, вел себя отвратительно. Но никакой ненависти не было.
Она вздохнула.
Майкл не устраивал погрома в комнате Дэнни. Теперь у нее отпали последние сомнения.
— Тина?
— Извини. Не следовало мне нагружать тебя моими проблемами. Даже не знаю, почему я это сделала, — солгала она. — И чего сразу не позвонила в полицию?
Он лизнул мороженое, всмотрелся в нее, потом улыбнулся.
— Я понимаю. Тебе было трудно сделать первый шаг. Ты не знала, с чего начать. Вот и пришла ко мне с этой байкой.
— Байкой?
— Все нормально.
— Майкл, это не байка.
— Не смущайся.
— Я не смущаюсь. С чего мне смущаться?
— Расслабься. Все хорошо, Тина, — мягко произнес он.
— Кто-то действительно побывал в доме!
— Я понимаю, что ты чувствуешь, — улыбка изменилась. Стала самодовольной.