— Майкл, перестань! — резко оборвала его Тина.
Он дернулся, как будто она ударила его.
— Я не испытываю никакой неудовлетворенности, — отчеканила она. — Я не создана для домашней жизни. Ты не понимаешь меня и теперь, как не понимал при нашем разводе.
Майкл нахмурился.
— Я не выдумывала истории о том, что кто-то проник в мой дом, только для того, чтобы дать тебе возможность сыграть роль защитника слабой, перепуганной женщины. Кто-то действительно побывал в доме. Я пришла к тебе, потому что думала… даже не сомневалась… Ладно, теперь это не имеет значения.
Она повернулась и направилась к двери отеля, из которой они вышли несколькими минутами раньше.
— Подожди! — крикнул Майкл. — Тина, подожди.
Она остановилась, посмотрела на него с презрением и печалью.
Он поспешил к ней.
— Извини. Это моя вина, Тина. Я все испортил. Господи, трещал, как сорока. Не дал тебе сделать все, как ты хотела. Я знал, что ты собиралась сказать, но мне следовало дать тебе высказаться. Я поступил неправильно. Просто… очень волновался, Тина. Вот и все. Мне бы молчать и не мешать тебе говорить. Извини, крошка, — обаятельная улыбка вновь осветила его лицо. — Не сердись на меня, ладно? Мы же хотим одного — общего дома, хорошей семейной жизни. Давай не упустим этого шанса.
Тина гневно глянула на него.
— Да, ты прав, мне нужна семейная жизнь, приносящая радость семейная жизнь. В этом ты прав. Но во всем остальном ты ошибаешься. Я не хочу быть продюсером только для того, чтобы не сидеть без дела. Это глупо, Майкл! Такое шоу, как «Магия», промежду прочим не поставить. Постановка такого шоу — тяжелая работа, выматывающая как духовно, так и физически, но я наслаждалась каждой отданной этой постановке минутой! И если позволит Бог, я буду ставить новые и новые шоу. Все более и более сложные, в сравнении с какими «Магия» покажется детским лепетом. Возможно, со временем я еще стану матерью. И я буду чертовски хорошей матерью. Хорошей матерью и хорошим продюсером. У меня хватит ума и таланта и на первое, и на второе. И я, конечно, способна на гораздо большее, чем развлекать тебя и готовить тебе обед!
— Подожди, подожди, — он начал заводиться. — Подожди. Ты не…
Она его прервала. Долгие годы носила в себе боль и горечь. Никогда не выплескивала копившуюся в ней черную злость: сначала хотела спрятать ее от Дэнни, а потом боялась, что он разозлится на отца. А после смерти Дэнни подавляла свои чувства, зная, что Майкл искренне переживает утрату сына, вот и не считала возможным касаться их прежних отношений. Но теперь часть этой злости вырвалась наружу.