— Но сегодня выходной и…
— И это Лас-Вегас, — напомнил Элиот. — Где-нибудь мы обязательно найдем работающий магазин. А в отелях магазины вообще не закрываются. Для них сейчас самые жаркие денечки. Мы купим и пальто, и все необходимое, причем быстро. — Он оставил официантке щедрые чаевые, поднялся. — Пошли. Чем быстрее мы выберемся из города, тем в большей безопасности я буду себя чувствовать.
Вместе с Элиотом Тина направилась к кассовому аппарату у входа.
За ним сидел седоволосый, сухонький мужчина в очках с толстыми линзами. Он улыбнулся, спросил, остался ли Элиот доволен обслуживанием и качеством еды. Элиот ответил, что все отлично, и старик начал неторопливо отсчитывать сдачу.
Из кухни тянуло запахом соуса чили. Зеленых перчиков. Лука. Расплавленного чеддера.
Длинную сторону L посетители заполнили практически полностью. Около сорока человек уже ели или ждали, когда им принесут заказ. Молодая парочка о чем-то заговорщицки шепталась в кабинке. Оба наклонились над столом, их головы разделял какой-то дюйм. Все весело болтали, и пары, и компании друзей отлично проводили время, зная, что это только первый из четырех выходных дней.
Внезапно Тина почувствовала острую зависть. Ей захотелось оказаться среди этих счастливчиков. Наслаждаться обычным обедом, в обычный вечер, мало чем отличающийся от других вечеров обычной жизни, зная, что впереди ждет долгое, счастливое, обычное будущее. Никому из этих людей не было никакой необходимости тревожиться из-за профессиональных киллеров, тайных организаций, ремонтников газовой компании, которые никогда не работали в газовой компании, из-за пистолетов с глушителями, эксгумаций. Они даже не представляли себе, какие они счастливые. Тина чувствовала, что ее отделяет от этих людей бездонная пропасть, и задалась вопросом, а удастся ли ей когда-нибудь расслабиться, стать такой же беззаботной, как и другие посетители ресторана.
Шею обдало холодным воздухом.
Она повернулась, чтобы посмотреть, кто вошел в ресторан.
Увидела, что дверь закрыта. Никто не входил.
Музыкальный автомат, который стоял слева от двери, радовал слух популярной балладой, стоявшей достаточно высоко в чартах кантри.
Крошка, крошка, тебя я люблю.
Наша любовь будет жить, я знаю.
С этим ты можешь спорить всегда,
Но наша любовь по-прежнему жива.
Нет, наша любовь не умер…
не умер… не умер… не умер…
Пластинку заело.
Тина не отрывала глаз от музыкального автомата.
не умер… не умер… не умер… не умер…
Элиот повернулся к Тине, положил руку ей на плечо.
— Какого черта?..
Тина не могла произнести ни слова, не могла сдвинуться с места.