– Ключи? – поднял брови Ослик ИА.
– Ну ты и талант, почтенный дагэ! – хмыкнула Маргоша.
– Раз есть ключи и разрешение от этой Сабины – можем войти и так, – решил Саня.
Субъект «с лицом трупа» встретил всю компанию в коридоре, привлеченный звуками, которые издавали плохо поворачивающийся ключ и раздраженные этим обстоятельством Саня и Серега.
– Мир этому дому! – процедила Маргоша, глядя в забегавшие глазки Баринова.
– Ох, подсказывало мне сердечко, что найдут меня злые вороги!
Канадец картинно схватился за голову.
– Ах, вороги?! – хрупкая переводчица подскочила к Баринову и встряхнула за плечи не ожидавшего нападения иностранца.
Чак грозно зарычал. Ослик ИА с трудом оттащил от Баринова разгневанную Маргошу и преисполненного энтузиазма пса.
– Маргарита, вы же благородная сударыня! – взвыл канадец.
– Михаил? – прищурился Ваня.
– Кто ж еще? – прошипела Маргоша. – Со вторым-то мы не встречались!
– Отставить бардак! – хорошо поставленным командирским голосом рявкнул Саня.
Получилось настолько убедительно, что замолкли все, включая Чака. Вернее, почти все, потому как Баринов по-бабьи запричитал:
– Все напрасно, все впустую! Родную кровинушку ни за что ни про что порешил я, душегубец! Грамота бесценная, самим Конфуцием писанная, злато и сребро, кои за нее выручить можно было бы, глазоньки мне затмили…
– Каким там Конфуцием? – буркнул Ваня и покосился на Пи Еца.
– С мотивами все понятно, – произнес Саня. – А вот почему вы, гражданин Баринов, брата порешили в чужой квартире, а потом украли у себя же грамоту – это вопрос.
– Случайно злодейство свершил, неповинен я, – сменил пластинку Баринов.
– Так ты уж определись, деньги глазоньки затмили или неповинен ты, – хмуро сказал Серега. – Одно с другим не монтируется.
– Неповине-е-ен! – взвыл канадец. – С Макарушкой договорились встретиться, когда сударыня Маргарита грамоту переведет. А он раньше явился, когда сударыня с животинкой, – Баринов опасливо кивнул в сторону Чака, – погулять вышла. Не доверял мне брат родный, да и делиться не хотел, вот злодейское дело и удумал.
– Брат удумал злодейское дело, и ты его отравил? – уточнил Саня.
– Он пришел, я потчевался кофием с печивом. Он сел со мной, налил себе чашку, я тоже еще испить захотел. Макарушка сахар в обе чашки сыпал, а потом я его чашечку случайно взял, а он, значит, мою. Кофию испили, стали думу думать, как грамоту ценную продадим и злато делить будем…
– Ты ж ее в музей отдать собирался, – с нехорошей улыбкой напомнила клиенту Маргоша.
– Каюсь, обманул, сударыня. Не хотел, чтобы вы куда-нибудь о столь ценной вещи сообщили, и нам с Макарушкой еще и с налоговой инспекцией делиться пришлось.