– Этого не будет, – перебила я. – Придётся довольствоваться моим телом.
Сказала и тут же испугалась: риг не потерпит дерзости от наложницы. Однако он заговорил спокойно, поглаживая мою ладонь.
– Посмотрим. Говорят, общее дело сближает. Я не собираюсь тебя притеснять. Ты так же будешь участвовать во всех совещаниях, как это было при Оине. Когда немного придёшь в себя и на тебя можно будет смотреть, не вздрагивая, – станешь сопровождать меня на праздниках и гуляниях.
– Я не смогу, – выдохнула я. – Ты же не брал с собой наложниц!
– Скажу больше, ни с одной наложницей я не стал бы возиться, как сейчас с тобой, – спокойно ответил риг. – А что тебя не устраивает при таком раскладе? На совещаниях у тебя будет возможность высказать своё мнение. Тебя беспокоит, что происходит в этом мире? Так я дам тебе участвовать в основных решениях.
– Я не смогу смотреть на оргии и казни на ваших праздниках, – устало сказала я.
– Причём здесь оргии и казни? Я не буду отменять футбол, бои и кино – если, конечно, юные магички смогут его показывать. Кстати, очень неплохая идея, когда надо чем-то отвлечь народ. Вы воротили тут, что хотели, а райги выплёскивали энергию в спорте из большого мира. В общем, эту традицию я оставлю, пусть подданные развлекаются. Есть хочешь?
– Нет.
Я посмотрела в сторону окна. Небо было светло-серым, и с обеих сторон подсвечивалось багрянцем – предвестником рассвета двух солнц.
– Хочешь-не хочешь, а есть надо, – решительно сказал Каирн. – Садись.
Я села на кровати и снова машинально прикрылась чёрным покрывалом до плеч. Риг взял с комода поднос и поставил его передо мной.
– Завтрак в постель. Это ведь твои любимые пирожные?
Каирн включил ночник. Неяркий свет расплывчатым кругом лёг на кровать.
Я недоверчиво уставилась на поднос. Корзиночки с кремом и смородиной, рыжики, кремовые и ореховые трубочки, какие продавались в кондитерской недалеко от дома моей матери.
Каирн неспешно раскрутил крышку большого термоса и разлил в две чашки крепкий чай. Запахло корицей и какими-то травами. Именно такой чай я покупала, когда жила в большом мире. Правда, покупала нечасто – стоит он дорого.
Значит, Каирн за полгода выведал обо мне всё, что мог, – даже о моих любимых пирожных. Но зачем я ему? Такой брак – это же бред, навязчивая идея!
Взгляд упал на мою руку, и у меня перехватило дыхание. На кисти не было брачной метки. Я резко повернула вторую руку ладонью вверх. Чистая кожа, ни следа от бордовых роз. А это значит, что Оин…
– Спокойно, – риг легко провёл пальцами там, где ещё вечером была брачная метка. – Жив твой Оин. Кто его так быстро найдёт в большом мире? Метка пропала из-за супружеской измены. Не удивлюсь, если скоро опять появится: вряд ли твой муж захочет расторгнуть брак, зная, какого рода эта измена.