Некромант из криокамеры (Кощеев) - страница 122

— Два танка сошлись на Арене, — улыбнулся, поглаживая большим пальцем усы, Рагнар. — Как сейчас помню, ставки были жестокие. Кого-то прямо от букмекера отправили на могилку. Два дня лупили танки друг друга, пока не свалились от усталости – сразу на могилку. Оба. Я пожевал губами, оборачиваясь к начавшим истончаться трупам. Поднялись, расправляя плечи еще два скелета. Почти полная пачка – и без пузырьков вполне справляюсь. — Кто-то обещал богатый лут, — напомнил, кивая на лежащих ровными рядками зомби. — Да тут-то какой лут? Тряпки по медяку за сотню, — махнул рукой дворф. — Ладно, поднимай последних скелетов, да пойдем дальше. Я выхлебал бутылек и картинно взмахнул рукой. Маленькая армия послушно выстроилась в две шеренги, ожидая приказов. Решив побаловаться, заставил их вскинуть сабли, создавая почетный коридор. Хохотнувший Рагнар хлопнул меня по плечу, первым устремляясь вперед. Мы двинулись следом. Скелеты мгновенно перестроились и, гремя костями и скрежещущей броней, взяли нас в кольцо. Я брел, вглядываясь в заброшенные вагоны. Отвалились вычурные украшения, рассыпались в пыль мелкие детали. Под ногами хрустел, превращаясь в ржавую пыль, металл. Рельсы вынырнули из-под замершего парового монстра, нашедшего свое последнее пристанище на станции жилых корпусов. В голове замелькали газетные вырезки, напоминая о прошедших в двадцать первом веке терактах. Тысячи взорванных смертниками вагонов, сотни тысяч погибших и раненых. Но даже покореженные огнем, шрапнелью и смазанные кровью погибших пассажиров, вагоны моей современности оставались в куда лучшем состоянии, чем позабытые металлические звери, замершие позади нас. — Да, умели раньше строить, — хмыкнул Рагнар. — Чтобы вы знали, эти вагоны строили дворфы. Заказав нам такие махины, гномы едва не разорились – мои предки вычистили сокровищницы горбоносых почти полностью. — Твои предки? — хмыкнула Ариадна. — Ты хоть в клан дворфов вступал когда-нибудь? — Мне не нужно быть вхожим в конкретную семью, чтобы радоваться успехам моего народа, — важно сообщил воин, зло чеканя шаг. — В наше время это называлось «патриотизм», девочка. — В ваше время? — зацепился я, возвращаясь к реальности. — Да, Макс, я старый дед, говорил же, — хохотнул Рагнар. — Мне почти сто два года. — Ничего себе! — выдохнул я. — И что же ты нашел в игре? Воин крякнул. — Жизнь, Макс. Вам молодым еще не понятно, каково это – стареть. И не так было бы страшно, если бы мозги разжижались. Так нет же – с современной медициной я дожил до того, что органы уже отказывают, а рассудок на месте и не спешит покидать лет пятьдесят как облысевшую голову. К тому же я давно заметил, когда нацелен в будущее, когда есть занятие по душе, заставляющее шевелить мозгами, нейроны только укрепляются. — Так а чего новое тело не сделать? — А откуда у меня, обычного бригадира, такие деньги, парень? Ты не в курсе, сколько оно стоит? — Ну, ты... вы... — Забудьте, мы здесь все – в игре, в образе, у каждого своя роль. Моя – влюбленный в собственный народ дворф Рагнар, отчаянно желающий ворваться в очередную толпу врагов и биться до последней капли крови. — Возможно, ты прав, — кивнул я. Шедшая за мной Ариадна тяжело вздохнула. — Рагнар, а много тебе на тело не хватает? — А что, хочешь доплатить? — хмыкнул воин. — Ты, конечно, из богатой семьи, Ариадна, но давай каждый будет решать свои проблемы сам? Ты пока еще жизни не нюхала, не понимаешь, что только так и правильно, только так справедливо – каждый получает ровно то, что заслужил. И если я не заработал себе на новое тело – я смирюсь со смертью, мы все смертны. — Даже оцифрованные, — вставил слово Малиэль, двигаясь за нами зеленой тенью. — Даже оцифрованные, — кивнул Рагнар. — Я не говорю, что твое стремление плохо, девочка, но нельзя всем отвесить по мешку счастья. Человечество движется вперед только до тех пор, пока пашет, как проклятое. Пока на своем горбу тащит крест на гору. Так что, оплатив мне новое тело, ты сделаешь маленькое доброе дело, и одно большое плохое. — Почему? — нахмурилась Ариадна. — Потому что все, что не добыто собственным трудом – не ценится. Счастье – оно только тогда счастье, когда ты завоевал его кровью и потом, когда осознаешь, что да, заслужил. А когда падает с неба – это всего лишь удача, которой ты обязательно распорядишься глупо. И чем больше человеку дается легко, без усилий, тем больше он расслабляется. Труд сделал из обезьяны человека, но отупеть до бездумного дебила – проще, чем стать светилом науки. — Катиться с горы проще, чем в нее идти, — прокомментировал эльф. — Даже в Неверкоме это отражено. Боги снисходят только к тем, с кого полагается больший спрос.