Посреди обращенного в мусор инвентаря угадывались очертания небольшой дверцы. Разгрести хлам, прикрывший спуск в хранилище не составило труда. Я дернул ляду на себя, и система обрадовала нахождением тайника. — Поздравляю, ребята, тут нам повезло, — объявил я, первым ныряя вниз. Почему уцелел подвал – стало ясно сразу, как ноги коснулись пола. Каменный мешок, уставленный ингредиентами зелий, был живописно расписан кровью. Пентаграммы, каббалистические символы – для пущей картины не хватало только черных свеч... Но и они нашлись на полках схрона. — Попахивает опасностью, — сообщил эльф, оглядывая полки. — Я бы сказал, лавка принадлежала чернокнижнику. — Гай открыл дорогу Бездне, активировались заложенные заранее последователи, — пожал я плечами. — Не удивлюсь, если по всему городу теперь найдутся такие места. — Скорее, по всему Неверкому, — вставил Малиэль, по-хозяйски сгребая содержимое полок в сумку. — Ну, и чего стоите? Закупаемся, пока не поздно! Пока команда набивала инвентари, я прохаживался по коморке, рассматривая начертанные знаки. Не отпускало ощущение, что стоит в них чуть лучше разобраться, смогу понять нечто важное. Но как ни бился разум в попытке вычленить секрет, таящийся за кровавыми разводами, ничего не приходило в голову. — Все, можно уходить, — объявил эльф, запихивая последний фиал в рюкзак. — Макс? Я провел пальцем по алому следу. Смазанная линия тут же зашипела, пошла пузырями, обращая рисунок в пенящийся символ. Изображение нанесли совсем недавно – иначе кровь бы высохла. — Уходим! Быстро! — чувство опасности требовало покинуть комнатушку, настойчивыми молотками ударяясь в черепе. — Бегом! Но уйти мы не успели – закрывшаяся после спуска Ариадны крышка люка теперь мерцала золотыми искрами. Вы обнаружили лавку оккультиста. Войдите в нее и уничтожьте последователя Бездны. — Вот вам и прибарахлились, — выдохнул Эд. — Вперед, — скомандовал я, вынимая из-за пояса косу. — Потом будет разбираться, кто виноват и кому на Руси жить хорошо!.. Толкнув люк, взбежал по короткой лестнице, в последний момент убрав голову – в центре лавки стоял высокий худой старикан в черной накидке, размахивал громадным серпом. Лезвие успело срезать клок волос на моей головушке. Рванулся в сторону, пока оккультист не опомнился, а просто кружился на месте, размахивая острым лезвием. Откатившись в угол, взмахнул Милосердием, сбивая очередной замах седого деда. Эраст, оккультист, 40 уровень. Здоровье: 1 000/1 000. — Ну, это я его щас, — Эд ударил мечом по щиту и двинулся вперед. Старик резво развернулся, даже не замахиваясь серпом. Крак! Меч рыцаря Смерти вылетел из руки и вонзился в деревянную облицовку стены. Эраст тут же снова крутанулся на месте и лихим замахом, пока Мун смотрел вслед улетевшему оружию, лишил танка щита. — Уйди, дурак! — крикнула Ариадна, вскидывая ружье. Но я успел быстрее – десяток черепов, уже круживших надо мной, послушно устремились к жертве, щелкая громадными зубами. Только сейчас рассмотрел во лбу каждого «Духа костей» вплавленный черный камень. Оккультист взвыл, задергался, стараясь отбиться от напавших черепов, но маленькие головы жадно вгрызались в черную накидку, чтобы выдрать клок ткани вместе с мясом. Кровь хлестала на стены, как из брандспойта. — Бам! — рявкнул Довод Ариадны, раскалывая голову старика на рваные куски. Эраста швырнуло к стене, в последний раз выплескивая алые струи из тщедушного тела. Старик медленно сполз кучей рваной тряпья на пол и замер. — Уходим, уходим, уходим! — приказал я, хлопая Эда по плечу. Рыцарь с трудом выдернул меч из стены, отломив кусок дерева. Округлившимися глазами он оглядел изъеденное ржой лезвие и в сердцах плюнул. — Чертов старик! Меч мне испортил! — А ты думал? — ехидно прокомментировал эльф. — Это Бездна, с ними нужен глаз да глаз! Я бросил взгляд на труп старика и наклонился, чтобы собрать лут. Обезглавленное тело вздрогнуло, руки ухватили меня за ворот. Из обрубка шеи вырвалась струя черного дыма, обжигая лицо. Мана стремительно просела – «Щит» вбирал повреждения, а оживший труп швырнул меня, как тряпичную куклу, заставив сшибить команду, как кегли. Эраст поднялся на четвереньки, тряпки сползли на пол, обнажая отвратительную кожу, изъеденную язвами. Из многочисленных ран струился черный дым. На месте головы отросла зубастая пасть, появились два маленьких глаза на стебельках, как у богомола. С громким треском старческая шкура пошла трещинами, отмершая плоть отвалилась, распадаясь на глазах, превращаясь в зловонные лужи.