А потом, когда мы переоделись и вышли на пляж, напряжение спало. И, несомненно, это была заслуга Элис. Мы с ней загорали, но не лежа на шезлонгах, а валяясь прями на песке, купались в лагуне, дурачились, бегая друг за другом по берегу, толкая в воду, смеясь при этом и обдавая теплыми брызгами.
Для меня по-прежнему оставалось загадкой ее поведение и то, как она ко мне относилась. Ей было весело, она расслабилась даже по сравнению со вчерашним днем, и шутила, была ласкова и нежна, как никто и никогда со мной. Но больше всего мне льстила та забота, с которой она, например, поправляла на моей голове бейсболку, чтобы мой нос не обгорел на солнце, или натирала плечи солнцезащитным кремом, что я в принципе мог сделать и сам. А когда я собрался переплыть лагуну и заявил об этом, добавив, что хочу взобраться на насыпной мол и прогуляться по волнорезам, она откровенно запретила мне это сделать. Сказала, что, во-первых, в лагуне может быть небезопасно из-за акул, которых здесь водилась тьма, во-вторых, нечего шататься под палящим солнцем по камням, где можно ненароком сломать ногу, а в-третьих, ей без меня будет скучно и вообще она на меня обидится, если я ее здесь оставлю одну. И, конечно же, я не стал огорчать Элис своим непослушанием.
Вечером мы сходили на ужин и по традиции заглянули в бар. Сидели за столиком у самых перил. Смотрели на воду, мерцающие в темноте огоньки соседних островов и перемещающихся между ними лодок. Слушали музыку и разговаривали на самые различные темы.
А когда она извинилась и на какое-то время покинула меня, удалившись в дамскую комнату, ко мне подошел Рон МакКонел, который уже полчаса сидел за баром и изредка поглядывал в нашу сторону, привычно потягивая из бутылки пиво. Я радушно поприветствовал его и поспешил сообщить, что узнал имя официантки, а также передал предостережение Элис насчет опасности подобных связей в стране, исповедующей другую религию. Он поблагодарил и добавил:
– Видел тебя с этой дамочкой в японской забегаловке! Смотрю, ты времени зря не теряешь…
– Если честно, это она сама со мной познакомилась… Сам я бы вообще к ней не подошел никогда в жизни.
– Счастливчик ты! Что тут скажешь?
– Да, не говори, сам удивляюсь…
– Красивая! Как зовут?
– Элис. Элис Бергман…
– Тоже шведка?
– Нет, американка, но у нее отец – швед.
– Небось, делова-а-ая… Сколько американок знал – все такие.
– Не-е… Эта – другая! Я серьезно! Смелая, уверенная в себе и напористая – да. И цену себе знает, но не задавака, однозначно!
– Втюрился что ли? – Рон МакКонел расплылся в добродушной улыбке, обнажив кривые зубы.