В ответ она только пожала плечами, давая понять, что еще не решила. И все смотрела на меня каким-то странным изучающим и в то же время немного отстраненным взглядом, словно ее мысли витали где-то очень-очень далеко.
– Все в порядке? – спросил я.
– Да. А почему ты спрашиваешь?
– Так, показалось, что ты чем-то расстроена.
– Нет. Я не расстроена, Эрик. Просто задумалась.
– О чем?
– О нас с тобой…
Я даже не нашел, что ответить и промычал что-то нечленораздельное.
– Не думала, что все будет так…
– Как так?
– Так… Не думала, что привяжусь к тебе…
– И тебе это не нравится? – с трудом выдавил я из себя вопрос. – Не хочешь поддерживать связь после того, как разъедемся по домам?
– Наоборот, Эрик… Наоборот…
– Элис, можно я скажу тебе одну вещь?
– Ты опять спрашиваешь у меня разрешения? Хочешь сказать – говори!
– Мне никогда еще не было так хорошо. Знаешь, мне даже кажется, что до встречи с тобой я ни разу не чувствовал себя по-настоящему счастливым. А эти два дня – они словно перевернули все внутри, растормошили, заставили давно заржавевшие шестеренки механизма снова вращаться…
– Может, тебе просто надо было с кем-то переспать для этого?
Я растерянно посмотрел на Элис, а она на меня, и когда наши с ней взгляды встретились, мы затаили дыхание. Молчали, пока я все же не спросил:
– Ты в своем уме?
– Я неудачно пошутила, прости меня.
– Ничего себе шуточки… Элис, я ведь серьезно…
– Я знаю, Эрик! Знаю, что ты не будешь просто так сотрясать воздух. Поэтому и переживаю, что скоро придется расстаться. Не знаю, как сделать и что сказать, чтобы ты не думал, будто я тебя использую для залечивания своих душевных ран. А грустной я могу казаться потому, что задумалась, как в ближайшем будущем спланировать свою поездку в Швецию, потому что уже представляю, как буду скучать по тебе и твоим объятиям… Ну, если ты, конечно, не против моего приезда?
– Шутишь? Элис, я буду счастлив!
– Спасибо.
– Мне-то за что?
– За то, что вот уже двое суток я ощущаю себя действительно кому-то нужной, но не в качестве украшения, которое можно поменять, когда надоем, как это было с Бобом…
Мне безумно захотелось признаться ей в любви, но я побоялся. Наверное, вряд ли она хотела это услышать и не поверила бы тому, кого знала чуть больше суток. Поэтому, проглотив застрявший в горле ком, я не стал разбрасываться громкими словами и сказал:
– Я бы никогда не сделал тебе больно.
– Я знаю…
Она приподнялась, легла мне на грудь и поцеловала в губы.
– Кстати, – сказал я после поцелуя, – ты не забыла, какой сегодня день?
– Какой?
– Твой день! Вчера я рассказывал о себе. Сегодня – твоя очередь.