— Но зачем ему я? Зачем эта морока с похищением? Ведь он мог попросить отца…
— Неа. Не мог. Те самые бумаги, которые нас сюда и привели, он у отца-то и выкрал, а потом старикана просто грохнул. Отравил чем-то. По-бабски. Убить как мужчина, глядя в глаза, он, по-моему, просто не в состоянии. Идиот!
— Представляю, как он бесился, когда понял все…
— Это точно. Бесился преизрядно. После того, как выяснилось, что с помощью его крови схрон не вскрыть, он сделал генетический анализ. Сдал образец волос Φридриха Унгерна и клочок шерсти со своего чубчика. Так вот — ничего общего. Тогда-то и выяснилось окончательно, то мамашка нагуляла парня где-то на стороне. Поняв это, он и решил найти тебя. Но чтобы снова не лохануться, поначалу нанял парня, чтобы он добыл ему какое-то количество твоей крови. Пентаграмма показала — ты истинная Унгерн. Так что золотишко мы все равно найдем…
Гюнтер уже какое-то время что-то гневно говорит, но только теперь я обращаю на него внимание. До этого рассказ Оспы мне казалось более важным.
— Я настаиваю на том, чтобы в моем присутствии вы говорили по-немецки!
— Яволь, босс! — ухмыляясь отзывается Оспа.
— А что за бумаги, которые привели вас сюда? Откуда они взялись у отца? — я тоже перехожу на немецкий.
— О! Об этом он рассказывать любил.
Если кратко, то рассказ Гюнтера таков: отец моего отца, соответственно мой дед, Генрих Унгерн, оказывается, как и я был историком и имел доступ к самым разным архивам. В сорок пятом, когда советские войска крошили остатки фашистской армии в Берлине, он, как видно, не растерялся и притаранил домой несколько ящиков с интереснейшими, как он сказал, семейными документами. Помимо той самой пластины с пентаграммой, рассказов о Крестовых походах и прочего, там нашлись и письма барона Романа Федоровича Унгерна фон Штернберга к немецкой родне (в России ему, как видно, писать было некому, революция раскидала или просто пожрала всех). Из них-то много лет спустя мой отец, Фридрих Унгерн, и узнал о том, что где-то на просторах огромной России у него есть не только дочь, но и хранится «фамильное золото» запечатанное фирменным унгеровским заговором «на кровь». На свою голову как-то за бутылочкой шнапса он не удержался и об этом своем открытии рассказал подросшему и возмужавшему сыну… Хорошо же он его воспитал!
— Но почему, если эти бумаги просто лежали в архиве, ими не заинтересовался кто-то раньше? Как получилось, что тот же мой дед не стал искать клад?
— Ань, — это уже Оспа. — Ну мозг-то включи. Кто бы позволил иностранцу что-то там такое искать на широких просторах СССР? Отсюда до Монгольской границы всего пятьдесят км. А в приграничные зоны, насколько я знаю, иностранцам вообще ход заказан был. Сунулся бы, его бы замели на счет раз!