Утром встаю ни свет, ни заря. Надо на работу. Ксюха отвозит меня, по-моему не то что толком не проснувшись, но даже не открывая глаз. Такой ранний подъем для нее — смерти подобен. Но выбора у нее нет, сама меня вчера вывезла из Москвы практически насильно.
Сегодня у меня в планах начать готовить документы для получения шенгенской визы. Всегда мечтала побывать в Германии, даже паспорт заграничный сделала, но все как-то не складывалось. Да и деньги… А так, бывало, частенько представляла себе, как приеду в Берлин, найду, сверяясь по бумажке, адрес моего отца и возникну у него на пороге… Теперь вот если только на кладбище навестить.
Звонит мама и некоторое время воспитывает меня. Только отключаюсь, как телефон снова начинает названивать. Это Виктория Прокопьевна. Воспитательная порция, полученная от нее, куда более воздушна, но не менее калорийна. Обещает быть у меня возле института через час и забрать меня с собой в поход по магазинам.
— У меня нет денег, — пищу в отчаянии я.
— У меня займешь. Большой процент не возьму, не бойся.
— Но как же моя работа?..
— А что такое с твоей работой?
— Ну-у-у, — даже теряюсь от такого вопроса. — Ну-у-у. Она есть. Ее не может не быть.
— Конечно, если так… — туманно заявляет Виктория Прокопьевна и отключается.
Через пятнадцать минут к моему столу подруливает шеф. И почему-то заговаривает со мной таким угодливым тоном, словно я собираюсь оплатить из своего кармана всю работу нашего отдела на месяц вперед. Из его лепетанья понимаю, что Виктория Прокопьевна позвонила ему и отпросила меня от дальнейшего просиживания штанов в офисе.
— Подумать только, — закатывая глаза лепечет шеф. — Сама Виктория Соболева! Какая женщина! Какая женщина…
Соболева? Соболева… Что-то ведь знакомое. Пока есть время, лезу в интернет. И первой же мне выбрасывает ссылку на страницу в Википедии. Читаю. Убиться! Выходит меня скоро повезет за покупками вдова одного из крупнейших партийных чиновников советской поры и нынешняя маркиза де Ментенон?
«Мама умрет от зависти», — думаю я и в очередной раз ошибаюсь.
Когда я возвращаюсь, увешанная покупками, она сначала впадает в шок — сколько денег потрачено! А потом, по мере извлечения купленных мне Викторией де Ментенон вещей, шок проходит, и мама заявляет: все, что я приобрела, дикое дурновкусие. И кто тебе только посоветовал все это купить? Эти твои новые друзья? Так и знала, что моя дочь сама до такого никогда бы не опустилась. Анна, ты ведь должна понимать, что такое носят одни проститутки!
Платье, которым она сейчас трясет, стоит мою месячную зарплату вместе с надбавкой за звание доктора наук, так что даже высокооплачиваемая проститутка, мне кажется, вряд ли сможет позволить себе купить его. Молчу, любуюсь новыми вещами. Хороши! Нет, просто великолепны! У меня ничего подобного — смелого, легкого, французского — не было никогда. Так приятно будет почувствовать себя по-настоящему притягательной, даже немного развратной женщиной, на которую заглядываются на улице так, что даже падают. Как тот дядечка, который пялился на бедра «прицесски», что целовалась с Φедькой.