Всюду пальцы встречали мокрый крошащийся кирпич, похожий на губку мох и невесомую паутину. Совсем отчаявшись, мазнул рукой по потолку, и тут что-то привлекло его внимание. Проверил еще: не сразу распознал фигурный барельеф из плотного сухого камня — вдавленный круг со сходящимися к центру лучами, знак предавшего бога.
От входа в крипту доносился многоногий топот и голоса…
Уперся руками, надавил — щелкнуло. Растянутая пружина передала усилие на скрытую систему рычагов и тяг. Загудело, зашуршало в стенах. Топот позади усилился, донеслась первая ругань. Кажется, служители Храма поняли, в чем тут дело, и теперь спешили остановить нарушителя.
Приготовившись к худшему, Васер вновь толкнул дверь, и та поддалась — как пушинка сместилась от прикосновения руки. Тьма за ней показалась частью существа, плотным шевелящимся сгустком, ожидающим, когда в его ненасытное нутро окунется живое, сотканное из плоти и крови — чтобы пожрать.
Схватив канделябр с пола, закрыв на миг глаза, — времени на раздумья больше не было, преследователи подошли к коридорчику, в котором укрывался Васер, вплотную — он шагнул через порог. По инерции сделал несколько шагов, остановился перевести дух — ничего с ним не случилось; и, не тратя времени на розжиг свечи, выставив руку выше головы, пошел дальше.
Хор голосов за спиной стих. В последний момент ему показалось, что кто-то пытается схватить его сзади за плечо, но он ловко извернулся, уверенно идя во тьму. Крепко затвердил в памяти первый десяток поворотов, на этом уровне ему ничто не угрожало. А вот служители Последнего бога идти следом побоялись.
Отсчитав полторы сотни шагов, Васер остановился перевести дух: сбитое спешкой дыхание никак не желало восстанавливаться; громко ухало, отдаваясь в ушах гулом, сердце.
Он присел на корточки и разжег свечу в канделябре. Тьма отпрянула на два-три шага, не больше. Впрочем, Васер и этому был несказанно рад. Детство, когда он вместе с Виоликой исследовал катакомбы — еще полный оптимизма и начисто лишенный страха смерти, давно минуло. На смену бесстрашию пришла разумная осторожность. Он старался не ввязываться в безнадежные дела, в которых выгода или отсутствие потерь не маячили хотя бы на горизонте. Результат поддавался расчету почти всегда.
Только сейчас выбора, как такового, у него не было. Делай, что попросили, лезь куда попросили, и, желательно, вспомни навыки выживания.
Всматриваясь во мглу впереди, он двинул дальше. Карманы плаща оттягивала украденная с алтаря еда. Нащупав там горбушку хлеба, сунул в рот — когда еще придется остановиться на полноценный привал? Воду в бурдюк он нальет позже. На карте Виолика заботливо обвела это место синим карандашом.