Да, он уже имел дело с десятком из них. Убедился лично — воины достойные подражаний, но, к сожалению, совершенно не пригодные к применению в многоходовых операциях. Дело тогда они слили, не пожелав сдаваться окружившему их противнику. В мыслях Лориани держал пленение отряда, как отвлекающий маневр — личинки из ставшего на прикол товарняка должны были выносить совершенно другие люди.
Вскоре, при помощи влиятельных связей в окружении Государя, он планировал освободить девушек из неволи. Нет же! Вздумалось этим дурам обнажить мечи, и погибнуть там же, не отходя далеко от состава. Надо отдать должное — заказчика они не выдали, и на том спасибо. Но осадок остался наисквернейший…
Прибытия избранной дочери Тысячеглавой он ожидал с замиранием сердца. А когда та объявилась в кабинете в разорванной блузе, плохо копируя путан из окрестных домов терпимости, понял, что волновался зря. Тысячеглавая — конечно, если она на самом деле являлась человеком, а не страхолюдным чудовищем из легенд — была человеком слова. Прислала не худшую из своих отпрысков.
Лориани отложил в сторону журнал и, заложив руки за голову, откинулся на спинку стула. Позвал:
— Мартина, душенька!
Женщина не заставила себя ждать, появилась на пороге кабинета через несколько секунд.
— Что изволите, господин, — бросила она сквозь зубы и смотрела при этом только в окно. Явно была не в настроении.
— Не пройтись ли нам послезавтра с раннего утра по Швейному тупичку, а? Вместе?
Он постарался, чтобы прозвучало это как можно более естественно и непринужденно. Мартина молчала.
— Оплачу любой каприз, — чтобы предупредить каверзный вопрос, быстро продолжил, — я чувствую вину, и должен извиниться за вчерашнее…
— Как пожелаете, — она пожала плечами. Фибус кожей чувствовал исходящие от нее ледяные порывы.
— Решено! Подыщи свой самый лучший наряд и, аккурат после завтрака, мы отправимся. Условимся о встрече у ворот.
Она развернулась, не соизволив узнать — вправе ли уйти.
— Подожди! — Обернулась. — На неделе ты освобождена от работ по дому — отдохни, как следует. Прогулки по лавкам отнимают много сил. А за жалование можешь не беспокоиться, сохраним — в конце концов, ты и так с ног сбиваешься, присматривая за хозяйством и… собственно, мной.
— На кого же я дом оставлю?
— Гунар справится ничуть не хуже. Ты успела его натаскать.
На лице ее мелькнула тень сомнения. Впрочем, Мартина решила не комментировать опрометчиво брошенную реплику. Так же неслышно, как и появилась до этого, исчезла в коридоре.
Прогулка пойдет женщине на пользу, и он сумеет вновь вырасти в ее глазах.