Впрочем, если у той появятся неожиданные вопросы, Юстина найдется что ответить ей. Для доставки малозначительной корреспонденции Дочери Тысячеглавой нередко прибегали к помощи курьеров: чтобы передать мелкую бандероль или письмо с верительными грамотами. Пока же она — была вне подозрений.
Ничего не ответив, мальчишка вернулся к старшей. Помурыжив подчиненных еще около пяти минут и затем громогласно объявив об окончании собрания, она сама направилась к Юстине. Пацан вился за женщиной следом, в нескольких шагах, старательно ускользая от хмурого взгляда, когда та оборачивалась назад.
Остановилась напротив, уперла руки в рыхловатые бока, измерила сверлящим взглядом. Не решаясь забежать вперед — девушка из Чулушты вызывала у мальчугана священный трепет, он приплясывал поодаль. Глаза его горели огнем бесстрашного естествоиспытателя.
— Зачем Ирхай понадобился? — спросила, как назвал женщину мальчишка, Виолика.
Юстина повторила. Отметила, что даже сейчас, когда возраст собеседницы перевалил за четвертый десяток, а тело обрело пышные формы, Виолика сумела пронести через годы большую часть красоты, которой обладала в молодости. Такая до сих пор должна нравиться мужчинам.
— Какое отношение он имеет к вам? И в какую заразу этот остолоп успел снова вляпаться?
В голосе женщины чувствовалось напряжение. Вероятно, она воспринимала подчиненных, как свою семью, и оттого остро переживала за судьбу каждого из них. «Интересно, есть у нее дети, — подумала Юстина, — или те работяги уже заняли все места в сердце?» Сказала вместо этого:
— Слышу о нем впервые. Мама передала посылку, и только — там нет ничего противозаконного.
— Знаю я ваш закон. Проблемы ходят за Тысячеглавой след в след — от вас одни неприятности…
От Виолики веяло враждебностью, она нисколько не пыталась это скрыть.
Юстина равнодушно пожала плечами: мир был полон неразрешенных конфликтов. Одним больше, одним меньше — какая кому разница? Оттого ничего не изменится.
— Смотри, — буркнула женщина, — если хотя бы один волос упадет с его головы…
Сжатый кулак хрустнул костяшками пальцев.
— Он не пострадает, — пообещала Юстина. — Не в этот раз.
Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что сестры западного края не совершают бесцельных путешествий. Тем более — существенно удалившись от родных мест.
Только завидев одну из них, люди исподволь готовились к худшему. Но открыто обвинить в несовершенном еще проступке — ни городская стража, ни простой или наделенный властью обыватель Сар-города — не могли. Хоть и понимали, что появление дочери Тысячеглавой так или иначе будет связано с бедой, которая в скором времени не преминет случиться неподалеку.