- Не, - мотнул тот головой. - Хотя не знаю. Не слышал ни о ком в Риме. И отец, и дядьки, все в Сан-Лоренцо ломбарды и лавки держат. И до них так было. Там мы и живем. А уж когда мои предки в Фиренце поселились - Бог весть.
- Богатый район.
- Не бедный. - согласился он.
- Так у вас династия, получается, - продолжал провоцировать я. Гвидо пожал плечами.
- Ну, да. Насколько я знаю, все в роду были ростовщики или торговцы.
- Так а как же ты...
- Мне повезло, - перебил он мой вопрос. - Судьба свела меня с Лапо. - и, заметив мой взгляд, пояснил, - Лапо дельи Уберти, сын мессера дельи Уберти.
- Черт подери! - я вскочил на ноги.
- Что такое? - нахмурился Гвидо, видимо посчитав мое поведение оскорбительным, в свете только что произнесенного имени.
- Да нет, ничего, извини... просто совсем забыл... голова дырявая. Ты продолжай, я слушаю. - тем временем, матерясь про себя на себя и свой склероз, я нашарил лично изобретенный карман в котте и записку в нем. Ту самую, экспроприированную у ночного не пойми кого. Нас ведь особо-то и не обыскивали. Не то время. Если на поясе нет кошеля и руки пусты, значит искать больше нечего, поскольку кроме кошелей и сумок типа "сидор", другого способа хранения переносимых вещей одним человеком тут пока не знают. Ну, разве за пояс засунуть. Но пояса с нас сняли и кошель с деньгами отобрали. А вот кармана снаружи не видно. Так что записка, а точнее, послание, к счастью, осталось при мне:
"Возлюбленный брат наш Никколозо,
Надлежит вам в кратчайший срок, а весьма желательно
сегодня, найти и доставить для дознания слугу и приспешника
богомерзкого врага нашего, крещеного Маненте, также
известного как Фарината Уберти. Слуги же имя Ружеро
Понтини. Сей есть отрок лет одиннадцати или двенадцати,
росту для его лет весьма высокого, сложения худощавого,
но не тощ, волосы короткие, прямые, темно-русого цвету,
а глаза серые. Нос прям и костист, лоб высок, лицо скуласто
и угловато, подбородок же тверд. Лицо его тем еще приметно,
что носит следы сильного ожога и до сих пор красно с левой
стороны, что и издалека видно. Отрока сего следует изловить,
но вреда нисколько не причинять, а наипаче следить, чтобы
жизни не лишился. Если же кто будет в его сопровождении, то,
по возможности, следует также изловить. А если нет, то
Бог вас простит, но свидетелей поимки упомянутого Ружеро
Понтини, кои могут донести Уберти, остаться не должно.
Просим вас со всей смиренностью отложить остальное, но
нисколько с этим делом не мешкать, а приступить немедленно.
Столь важно дело сие, что сам Понтифик дарует вас