- Эти деньги я заработал.
- Это... - Пеппина аж задохнулась от возмущения. - Это как же ты их заработал? Да ты хоть денарий в дом принес?..
- За последние неполные две недели ты получила на мое лечение двести десять денариев, - заметил я спокойно. - Из них ты потратила меньше половины. Так что ты не в убытке.
Что я опять делаю не так? Чертежник я только первого уровня, так что шанс создания чертежа 5%, что не густо, но за 2 часа непрерывных попыток должно же хоть раз получиться?
- То не от тебя деньги! - запальчиво возразила Пеппина. - От мессера Уберти! Не тебе даны!
Очередной уголек рассыпался у меня в руке. И навык "Перо и бумага" не растет. Навык, навык... Блин. Наверняка "уголь и стена" не канают за "перо и бумагу". И что делать? Хрен с ним, с пером. Где я бумагу в три часа ночи в тринадцатом веке искать буду? На какие шиши? Эта вон за грошовое масло мозг выносит уже час.
- Верно. Не мне, - накопившееся раздражение и на толстуху, и на свои неудачи, и на неведомых "админов", прорывается наружу и повышения самоконтроля мне уже не видать, так что позволяю голосу зазвенеть холодной злостью. - Тебе даны. За меня. За мое здоровье. За то, что я делал и из-за чего чуть не умер. За мою работу на синь... мессера Уберти. За то, что я ему нужен. Или ты думаешь, если бы я был таким бездельником и был бесполезен мессеру, он бы так пекся о моем здоровье? Или ты думаешь, что мессер Фарината дельи Уберти глупее тебя? - рявкнул я на застывшую с открытым ртом тетку. - Тебе! Платят! За! Меня! За то, чтобы я смог закончить начатое. Так иди и не мешай мне работать, женщина!
Остается надеяться, что некондиционные инструменты накладывают какой-то штраф, но рано или поздно что-нибудь да получится. Надо продолжать, что еще остается?
- Нет, вы только посмотрите! - нет, не сработали мои грозный рык и прищуренный взгляд. Ну, а что я хотел? Итальянка. Они ж генетически устойчивы к скандалам. Они даже само это слово изобрели... Не учёл. Не средневековая Япония тут. - Он еще и голос на меня повышает! Мало того, что он живет в моем доме! Мало того, что я его кормлю! Трачу на него последние монеты! Так нет! Ему надо вконец разорить несчастную вдову! О-о, так он еще и кричит на меня в моем собственном доме!
Звукоизоляция в местных домах ни к черту. Нету ее. Точно знаю. Пеппина же не одна в округе итальянка. Поэтому сейчас заинтересованно просыпается весь квартал. Пеппину это не останавливает. Когда это настоящего артиста останавливал полный зрительный зал? Пеппина набирает побольше воздуха и начинает ознакамливать окрестных жителей с полным и дополненным списком моих недостатков и прегрешений. Начав с того, что я безродный подкидыш, через неспособность самому принести в дом хоть денарий и общей моей никчемности, она переходит к основной части, в которой лейтмотивом идет моя вселенская неблагодарность. И если первая ее половина, в которой я так-то отблагодарил сердобольную женщину вполне безобидна и я на нее не обращаю особого внимания, продолжая думать о своем, то вот вторая половина, где я неблагодарен и непочтителен по отношению к церкви и лично Господу - уже опасна и излишня. Сама Пеппина сдавать меня не побежит... ну, скорее всего, а вот за соседей не поручусь. Неуважение церкви и Бога - это не просто "оскорбление чувств верующих" и прочая демагогическая хрень. Тут сейчас полное, беспросветное средневековое мракобесие на дворе, и это реально преступление. Это надо пресекать.