- К несчастью, это так, мессер. Моя голова до сих пор как в тумане. К тому же, хотя мы и работали вместе, мастер не во всем со мной был откровенен и не всем со мной делился. Многое о своей работе он предпочитал оставлять в секрете. - я заметил быстрый и неприятный взгляд Фаринаты, и поспешил продолжить. - Но и я был с мастером не совсем искренен и не показывал, что кое-какие его секреты я сумел разгадать.
- Вот как? Ты, значит, сумел разгадать секреты Россини без его объяснений?
- Некоторые, мессер, к сожалению, только некоторые. Ведь мастер посвятил своей работе многие годы, тогда как я учился у него лишь год. Но я старался, как мог, и, думаю, смогу закончить работу над Единорогом.
Фарината вскочил со скамейки и схватил меня за плечи, вперив в меня свой пламенный взор. Какие же они тут все экспрессивные. Эмоции так и прут. Я, признаться, когда читал Дюма про какую-нибудь королеву-мать Медичи, как она там всякие жесты да выражения глаз ловила, так думал, что загибал классик французский насчёт такой проницательности у средневековых интриганов. Ан нет. Тут уж совсем слепым надо быть, чтобы их чувства тайными оставались: так они наружу рвутся.
- Как скоро? Как скоро ты сможешь продолжить? - он тряс меня так, что отвалиться могла не только моя больная голова, но и вообще всё, что могло трястись, отрываться и отваливаться на моём худосочном тельце. - Когда? Когда я его получу? О Святой Господь, неужели это случится? Когда ты закончишь эту работу?
- Думаю, что скоро, мессер. - поспешил я поддержать его энтузиазм. - Работа уже была в завершающей стадии. Мне нужно вернуться в мастерскую и осмотреть, что осталось целым, а что нужно будет делать заново.
- Разумеется. Это следует сделать в первую очередь.
- Ещё мне будут нужны все записи мастера.
- Он хранил их у себя дома, не доверяя никому. Завтра их доставят сюда и в полдень вы будете на месте.
Ага, значит, опасная лаборатория, по всем требованиям техники безопасности, вынесена подальше, возможно, даже за городскую черту. Предусмотрительно... Стоп! Завтра? Как завтра? Завтра я опять буду на дыбе корчиться! Не-не-не. Надо сегодня.
- Прошу прощения, мессер, но взрыв - так называется тот пламень и грохот, случившийся при разрушении мастерской - боюсь, его слышали не только нужные уши, но и те, что при этом имеют носы, которые любят соваться в чужие дела. И языки, любящие доносить слухи до других ушей, ещё не оглохших от звона церковных колоколов... Надеюсь, мессер, вы меня понимаете.
- Тебя трудно не понять, Ружеро, - рассмеялся Фарината. - когда ты так явно намекаешь на нашу Святую Церковь. Но до завтра они не успеют ничего предпринять. К тому же мои слуги надёжно охраняют мастерскую.