ПОСВЯЩЕНИЕ ТЮРЕМНОЙ ВШИ[15]
Видно, любишь ты меня упорно,
От меня никак не отстаешь,
Притаившись в шве рубахи черной,
Скромный пир свой ты готовишь, вошь.
Голод. Мрак. В бессоннице суровой
Раны на лице моем горят.
На щеке рубец темно-багровый —
Это все, чем я сейчас богат.
Раз уж крови суждено пролиться
Без вражды, пусть в радостной волне
Не для хлеба сердце будет биться,
Лучше подари улыбку мне.
Был мой каждый мускул гол и гладок,
Ты теперь такого не найдешь,
Вот когда ты пировать могла бы,
Жадная до крови нашей вошь!
Что ж ты ищешь в этом мертвом мире.
Где вот-вот последний вздох замрет?..
У фашиста поселись в мундире,
Пей ты кровь его, ведь он-то нашу пьет.
Это стихотворение и работы других авторов были записаны в общую тетрадь, тайком принесенную в камеру заключенным, работавшим в переплетной тюрьмы. Во время очередного обыска тетрадь нашел убийца Фрициса Стуриса старший тюремный надзиратель Микельсон (в конце 1944 года трибунал приговорил его к высшей мере наказания). Следовало ожидать жестоких репрессий, но… на следующий день тетрадь принес обратно в камеру заключенный инженер-химик Арвид Виксна (замучен в концентрационном лагере), работавший в тюремных мастерских. Тетрадь на столе начальника Центральной тюрьмы заметил тюремный архитектор, прочитал и понял, что авторам грозит опасность. Он сунул тетрадь в карман и позднее отдал ее А. Виксне. Так он тюремным поэтам спас жизнь и вместе со стихами прислал гонорар — шесть красивых яблок, аромат которых заполнил всю камеру.
Какой радостью для заключенных было встретить человека в волчьем логове!
Сохранилось и другое стихотворение К. Сауснитиса.
РУКИ ПАХНУТ ХЛЕБОМ[16]
Мешок под головой; лежу;
Едва успев прикрыться,
Я руки на груди сложу,
Чтоб хлебу помолиться.
Дыхание земли самой
Храню под одеялом,
Чтоб было навсегда со мной,
Чтоб чудо не пропало.
Ведь эти руки, хлеб держа,
Кусочек отломили,
Последней крошкою, дрожа,
Голодного кормили.
Жду, руки на груди сложив,
Чтоб к хлебу быть поближе:
Быть может, рожь цветущих нив
Я в светлом сне увижу.
Оба эти стихотворения были написаны в тюрьме на папиросной бумаге, спрятаны в обувь и таким образом занесены в Саласпилсский концентрационный лагерь, откуда нелегально отправлены на волю.
Как и Фрицис Стурис, трагической смертью погиб и Янис Атвар. Фашисты расстреляли его в ноябре 1941 года.
4. Случай, о котором рассказывал Теккемейер, произошел в мае 1942 года. Очевидцы вспоминают:
За лагерной кухней поднимался легкий дымок. Там, стоя на коленях, какой-то невысокого роста смуглый еврей из Вены что-то долго варил а алюминиевом котелке. Он так был погружен в работу, что не заметил, как подошел ротенфюрер Теккемейер.