Лирика и сатира (Гейне) - страница 17

Он последний кусок у нас вырвать готов
И нас перестрелять, как псов.
       Мы ткем тебе саван!
Будь проклята родина, лживое царство
Насилья, злобы и коварства,
Где гибнут цветы, где падаль и смрад
Червей прожорливых плодят.
       Мы ткем тебе саван!
Мы вечно ткем, скрипит станок,
Летает нить, снует челнок,
Германия старая, саван мы ткем,
Вовеки проклятье тройное на нем,
       Мы ткем тебе саван!»

ОБЕЩАНИЕ

Ты не будешь беспризорной,
О немецкая свобода,
Нынче скверная погода!
Без сапог ходить зазорно.
От зимы, мороза злого,
Ты дрожать не будешь зябко.
Вот с наушниками шапка
Для тебя уже готова.
Все к тебе так благосклонно,
Ты получишь пищи много,
Но держись лишь, ради бога,
Рамок строгого закона.
Забывай обиды быстро,
Уважать учись сызмальства
Всевозможное начальство,
Начиная с бургомистра.

НОВЫЙ АЛЕКСАНДР[20]

1

Есть в Фуле[21] король. От шампанского он
Пускает слезу неизменно.
Лишь только выпьет шампанского он,—
И море ему по колено.
И рыцарский созвав синклит,
Пред всей исторической школой[22]
Тяжелым языком бубнит
Властитель развеселый.
«Когда Александр, македонский герой,
С немноголюдной ратью
До Индии прошел войной,
Он пить созвал всю братью.
Так жажда мучила его
В походах от боя до боя,
Что запил он, празднуя торжество,
И помер от запоя.
Вот я — мужчина покрепче, друзья,
И дело продумал до точки:
Чем кончил он, тем начал я, —
Я начал с винной бочки.
Когда хлебнешь, к боевому венцу
Быстрей находишь дорогу.
За чаркой — чарка, и, смотришь, к концу
Весь мир покорен понемногу.

2

Сидит наш второй Александр и врет
Среди одурелого клира.
Герой продумал наперед
План покоренья мира.
«Эльзас-лотарингцы нам свояки,
Зачем тащить их силой?
Ведь сами идут за коровой телки,
И жеребец за кобылой.
Шампань! Вот эта страна мне милей:
Отчизна винограда!
Чуть выпьешь — в голове светлей
И на душе отрада.
Там ратный дух мой пробудится вновь —
Я в битвах смел и пылок!
И хлопнут пробки, и белая кровь
Польется из бутылок.
И мощь моя брызнет пеной до звезд,
Но высшую цель я вижу:
Хватаю славу я за хвост,
И — полным ходом к Парижу!
Там будет отдых у нас — решено!
Ведь на заставе, у арки,
Без пошлины пропускают вино
Какой угодно марки.

3

Наставник мой, Аристотель мой
Был попик[23], но не в Париже,
А в дальней колонии. Он носил
На курточке белые брыжжи.
Он как философ являл собой
Всех антитез сочетанье,
И по своей же системе, увы! —
Он дал мне воспитанье.
Ни рыба, ни мясо — двуполым я стал,
Ни женщина, ни мужчина!
Из диких крайностей наших дней
Дурацкая мешанина.
Я не хорош, но я и не плох,
Ни глуп, ни умен (понятно),
И если сделал шаг вперед,
Тотчас иду обратно.
Я просвещенный обскурант,