На следующий день к Петровым приехали два других американца, говоривших по-русски с сильным гарвардским акцентом. Они отрекомендовались представителями НАСА, тщательно осмотрели плесень, как раз выкинувшую россыпь иероглифов, и пообещали за квартиру сначала двойную, а потом тройную цену. Анюта заликовала, прикинув, что можно будет переехать в трёхкомнатную квартиру, продававшуюся на пятом этаже, сделать ремонт, поменять мебель и прикупить дачку в ближнем Подмосковье. Но Иван, которому загадочные картины, возникавшие от шевеления ворсинок, стали доставлять эстетическое удовольствие, ответил, что родное гнездо не отдаст и за 100 миллионов, имея в виду, конечно, рублёвый эквивалент. Деньги тогда были легкомысленные, лотерейной расцветки и со многими нулями – 10 000, 20 000, 50 000. Послы недоброй воли смутились и вышли вон. Анюта взвыла от фрустрации, но потом, вспомнив советы Нюры, вымылась шампунем «Одалиска», надела единственный пеньюар и всю ночь, по-девичьи шаля, уговаривала мужа уступить квартиру американцам за тройную цену.
Утром чуть свет раздался звонок, и в дверь вошёл сухощавый наголо обритый янки с военной выправкой, застёгнутый в дорогой штатский костюм. Он вообще не говорил по-русски, но с ним была переводчица, похожая на строгую учительницу английского языка. Как и положено джентльмену, гость сказал: How do you do? спросил, всегда ли в Москве такая дерьмовая погода, и объявил, что Пентагон готов немедленно купить у них квартиру за 100 миллионов баксов. Иван посмотрел на него с удивлением. Он-то вчера брякнул про 100 миллионов фигурально, даже поэтически – примерно в том смысле, в каком поют за праздничным столом про «златые горы и реки, полные вина». Но питомцы деловитой протестантской этики поняли буквально, причём им даже в голову не пришло, что речь идёт о рублях, ибо другой валюты, кроме долларов, они просто не знают.
– Сто миллионов зелени, говоришь? – повторил невозмутимый токарь, поскрёб волосатую грудь и задумался, сколько же раз надо выиграть у Якубовича в «Поле чудес», чтобы сгрести такую сумму.
Его самоуглублённость вызвала нервное нетерпение гостей. Американец побагровел и стал что-то сердито молотить переводчице, та кивнула и строго сказала:
– Соглашайтесь! Это хорошая цена. Больше не дадут-Конгресс не утвердит. Но генерал Мак-Даун может ещё от себя лично добавить 500 долларов…
– Мы согласны-ы-ы!.. – истошным голосом закричала Анюта и бухнулась мужу в ноги.
– Забирай… – нехотя махнул он рукой.
Переводчица, оказавшаяся к тому же нотариусом, выложила на стол заготовленный договор купли-продажи. Иван осмотрел контракт со всех сторон, проверил даже на просвет, а потом велел жене вызвать в качестве понятых соседей, которые недавно взяли в банке кредит и в бумагах соображали. Пришли Ивановы в полном составе, глянули купчую, поняли, о чём речь, и ороговели. А Петров, уже занеся над договором любезно подсунутый «Монблан», вдруг покачал головой и спросил: