К вечеру надежд почти не осталось. Смеркалось, и поиски прекратили. Старвож Игорь, подавший документы в высшую комсомольскую школу, от отчаяния в кровь искусал свою неуправляемую нижнюю губу. Медсестра Екатерина Марковна уже во второй раз делала Людмиле Ивановне укол магнезии. Лена молча гладила Кокотова по руке, давая таким образом понять, что будет ждать его даже из тюрьмы. В кабинете Зэки стоял густой запах корвалола и валерьянки. Надо было уже звонить в министерство и родителям утраченного ребёнка. Вожатые и педагоги молчаливо собрались возле административного корпуса и напоминали родственников, ожидающих выноса тела. Дети, отправленные по палатам, пугали друг друга страшными рассказами про утонувших пионеров, устраивающих по ночам свои потусторонние сборы и линейки…
Именно в этот момент заплаканную Обоярову в лагерь за руку привёл колхозный агроном, обходивший покосы и нашедший девчонку в стоге сена…
– Наташенька, ну как же ты так?! – запричитала от радости Людмила Ивановна, а давно бросившая Зэка закурила.
– Ну, теперь-то вспомнили? – спросила Наталья Павловна.
– Вспомнил… – кивнул Кокотов.
В его озарившемся сознании как живая возникла та, давнишняя Обоярова – стриженая девочка с бледным большеротым лицом, впалой мальчишечьей грудью и длинными худыми ногами. Сбитые коленки были намазаны зелёнкой. В общем, ничего особенного, обыкновенный заморыш-подросток, изнурённый своим растущим организмом. Но в заплаканных глазах будущий писатель с удивлением уловил некое призывное высокомерие, которое бывает только у красивых и абсолютно уверенных в себе женщин. Казалось, она уже тогда знала, в кого вырастет, и презирала всех за то, что они этого ещё не понимают.
– Давайте выпьем за узнавание! – предложила Наталья Павловна, и в её глазах мелькнуло то самое призывное высокомерие.
– Давайте… – согласился Кокотов, оцепеневший то ли от вина, то ли от неожиданности.
– А вы догадываетесь, Андрей Львович, из-за чего я тогда убежала?
– Из-за чего? – искренне спросил он.
– Точнее – из-за кого…
– Из-за кого?
– Из-за вас!
– Из-за меня?! – оторопел автор «Космической плесени».
– Ну конечно… Я же была в вас влюблена! А вы даже не заметили.
– В меня?!
– В вас, в вас! Вы разве не знаете, что девочки чаще всего влюбляются в учителей… И в вожатых тоже. Но вам было не до меня. У вас сначала была эта рыжая.
– А вы-то откуда знали?
– Дети – Штирлицы. Я с вас глаз не спускала.
– Ну, хорошо… – кивнул он, внутренне польщённый этим поздним признанием. – Но убежали-то зачем?
– Я видела вас с Обиходихой. Тогда, ночью, у гипсового трубача.