– Знаешь, сколько стоит эта вещь? – таинственно спросил Дивочкин.
– Думаю, если найти кого-то, повёрнутого на генералиссимусе, тысяч пять баксов потянет, – ответила я, не понимая, зачем заурядный портретик Кобы хранить под замком в отдельной комнате. Наверное, академик напугался и припрятал опального вождя после двадцатого съезда, а потом забыл…
– Ответ неправильный. Она стоит сорок миллионов долларов. Или больше.
– Не стану от тебя рожать! – ответила я.
– Почему?
– Ты сумасшедший!
– Да, сумасшедший, с того момента, как увидел тебя на аукционе! – С этими словами Гоша снял со стены портрет, развернул холст изнанкой и ножичком отогнул несколько гвоздиков, вбитых в подрамник.
Я поняла: задник фальшивый, и там, как в чемодане с двойным дном, был спрятан рисунок, выполненный пером на старинной жёлтой бумаге. Один край небольшого, размером с ученическую тетрадку, листа обгорел. Боже! Это была знаменитая «Женская баня» Дюрера, хранившаяся в Бремене и утраченная во время уличных боёв сорок пятого! Павел Иванович получил рисунок в подарок от одного интендантского полковника за то, что нарисовал его верхом на трофейном «Хорьхе». А поскольку времена были ненадёжные, он спрятал бесценный шедевр в портрет Сталина: кто ж осмелится вспарывать вождя?
Я решила немедленно уйти от Лапузина. Оставалось дождаться и окончательно объясниться. Он вернулся загорелый, подтянутый – ни за что не дашь шестидесяти! Разрыв случился за ужином. Я ласково спросила, понравилась ли кругосветка Алсу и не слишком ли он в своём возрасте увлекается виагрой? Федя усмехнулся и заметил, что я и сама вместо того, чтобы глупо ревновать, могла бы давно завести кого-нибудь – тихо, без упрёков, по-интеллигентному. Он, видите ли, не против. Я голосом примерной ученицы ответила, что беспокоиться не надо – уже завела и жду от роскошного мужчины ребёнка, который, конечно уж, не утратится во мне, как ненадёжное лапузинское потомство. О, что тут с ним случилось! Федя позеленел и заорал, что ни я, ни мой ублюдок не получат ни копейки. Плевать, кротко улыбнулась я, мой избранник настолько богат, что вся эта подлая собственность мне по барабану, зато теперь я наконец избавлюсь от классической борьбы в постели вместо полноценного секса. Федя в ответ самодовольно усмехнулся, заметив, что Алсу совсем другого мнения о его мужской мощи. Я расхохоталась: скорее всего, девушка на досуге восполняет с ровесниками недополученное в пенсионных объятиях.
– Ты судишь по себе, сука! – заорал он. – Ты такая же б…, как твоя мамаша-сводница! – и чтобы успокоиться, стал шумно пить чай.