— Нет, — решительно ответила Таня. — Ничего.
— Должно быть, Герцогиня что-то учуяла, — сказал Ульрих. — У нее поразительное чутье. Она считает себя настоящей ищейкой.
— Она постоянно приносит мне разные подарки, — недовольно буркнула Стрэттон, — дохлых белок, птиц. А теперь вот это. Каждый раз меня едва не выворачивает. Извините, мне пора. Очень много работы.
— Чем вы занимаетесь? — спросил Майло.
— Я работаю секретарем вице-президента банка «Юнити» мистера Джеральда Ван-Армстрена.
Майло сверился с записями в блокноте.
— А вы, мистер Ульрих, занимаетесь финансовым планированием, так?
— Я финансовый консультант. У меня офис в Сенчури-сити. В основном, занимаюсь недвижимостью.
Развернувшись, Стрэттон рассеянно направилась к БМВ.
— Дорогая! — окликнул ее Ульрих, но она не обернулась. — Прошу прощения. Для нее это явилось большим потрясением. Она говорит, перед глазами у нее постоянно стоит та жуткая картина. Я надеялся, приезд сюда поможет, — но, судя по всему, идея была глупой. — Покачав головой, он посмотрел вслед уходящей Стрэттон. — Очень глупой.
Майло подошел к БМВ. Таня Стрэттон стояла, взявшись за ручку двери и уставившись вдаль. Майло ей что-то сказал, она, покачав головой, отвернулась, показывая нам свой профиль.
Покачавшись на каблуках, Ульрих шумно вздохнул. Несколько волосков усов, избежавших помады, колыхнулись в струе воздуха.
— Вы давно живете вместе? — спросил я.
— Ну… так. Таня очень впечатлительная.
Лицо Стрэттон, стоящей рядом с машиной, оставалось белой маской. Майло ей что-то говорил. Со стороны они напоминали двух актеров театра кабуки.
— Вы давно увлекаетесь пешими прогулками? — спросил я.
— Уже много лет. Всегда был дружен со спортом. Потребовалось какое-то время, чтобы увлечь Таню. Она… наверное, это станет концом. — Он оглянулся на БМВ. — Таня замечательная девчонка, только… только требует особого обращения. Знаете, а я кое-что вспомнил. Вчера вечером. Разве не странно? Рассказать вам, или дождаться детектива Стерджиса?
— Говорите мне.
Ульрих разгладил левую половину усов.
— Не хотел говорить при Тане. Ничего особенного, просто она считает, что любые наши слова впутают нас еще больше. Но я не знаю, как это может навредить. Я вспомнил, что видел еще одну машину. Стояла на обочине. С южной стороны. Мы проехали мимо нее, поднимаясь сюда. Она была там, в четверти мили отсюда. — Он указал на восток. — Наверное, это не имеет никакого значения, правда? Потому что когда мы поднялись к воротам, Мейт уже был давно мертв, ведь так? Так что зачем преступнику было оставаться тут?