Где-то на палубе маленький медный колокол издает одинокий, никому не адресованный звук - простая дань традиции, как и тихие гудки громкоговорителей, закрепленных на металлических стенах и мачтах. И хотя при хорошей погоде на этот негромкий, настойчивый звук колокола иногда откликается чайка, сегодня на него отзывался лишь черный, визжащий хаос ветра и бушующих волн.
Между задней рубкой и краном, возвышающимся над открытым люком, есть проход. Безлюдный и сырой, он освещен шестью светильниками в металлических клетях. На стене - красная трафаретная надпись: "МЕСТО СБОРА: СПАСАТЕЛЬНАЯ ШЛЮПКА 2". Шум приточных вентиляторов заполняет проход. Дизельное тепло создает впечатление близости к работающим узлам механизма. Будто в доказательство целеустремленности и жизнеспособности корабля, выхлопная система двигателя гудит, вызывая непрерывную вибрацию по всем поверхностям судна.
Над открытым люком и рядом с местом сбора из левой двери задней рубки исходит густое тепло. Тепло, готовое окутать обветренные щеки, словно ласковое летнее солнце.
За металлическим порогом гул двигателя становится ниже и глуше, словно звучит из-под земли. Как и бронхиальный рев приточных вентиляторов. Внутри, солоноватый запах ночного воздуха и ядовитые миазмы механизмов сменяются запахом старой эмульсии и выдохшихся химикатов из отработанных освежителей воздуха.
Лестница ведет вниз.
Но, как и на палубе, внизу никого нет. Здесь тихо, повсюду горит яркий свет, издали доносится слабый рокот выхлопной системы. Кажется, что в помещении общего пользования царит спокойствие и безразличие к мощной черной энергии бушующего снаружи урагана.
Через всю заднюю рубку проходит длинный узкий коридор. Его освещают квадратные линзы в стальном потолке. Пол покрыт линолеумом, стены покрашены матовой желтой краской, двери в кабины обшиты древесно-слоистым пластиком. В середине коридора распахнуты двери двух расположенных друг напротив друга помещений. В обоих горит свет.
Первое предназначено для отдыха экипажа, но сейчас в нем никого нет. Из-за качки по биллиардному столу перекатываются разноцветные шары. Между ними скользят туда-сюда два кия, словно плавающие в воде обломки. На столе для настольного тенниса покоятся две потертые ракетки. Телевизионный экран остается пустым и черным, как дождливое небо, раскинувшееся над грузовым кораблем. Один из диванов из коричневого кожзаменителя лопнул в двух местах, и клейкая лента не дает пористому содержимому подушек вывалиться наружу.