Возможно, мне нужно было вернуться на платформу Бейкерлу Лайн восточного направления и пройти в самый дальний ее конец. Почему я не подумал об этом раньше? В дальнем конце платформы я смогу перейти на Виктория Лайн южного направления, а затем выйти на противоположном конце этой платформы.
Я разворачиваюсь и вновь вхожу в темный туннель. К счастью, трех старых фигур, с которыми я столкнулся, нигде не видно. Хотя они все равно не узнали бы меня в темноте, если бы я проходил мимо. Но в середине туннеля я слышу возле самого пола голоса. Бормотание. Я сморю вниз и в тусклом свете вижу намек на группу тел, сбившихся в кучу и медленно двигающихся. Они жмутся к стене, стоя на четвереньках, и шарят вокруг, словно уронили что-то.
На Бейкерлу Лайн тоже ничего не изменилось. Толпа пассажиров, стоящих у открытых дверей неподвижного поезда, не сдвинулась с места. А те в задней части платформы, кого я задел, проходя мимо, лишь бормочут, пошатываясь. Я вижу все те же равнодушные лица, глядящие из открытых дверей вагонов. Высокомерно, будто они являются членами высшего социального класса, потому что они находятся в поезде. Тогда как те, что на платформе, могут лишь смотреть на них завистливыми глазами. Никто в поезде не шевелился. Они совершенно неподвижны, но все-же в них есть что-то выжидательное, как у манекенов. Растрепанные пародии на людей в рабочей одежде, стоящие под пыльными желтыми лампами склада.
Все скамьи в задней части платформы заняты теми, кто устал стоять. Некоторые прислонились к соседям, рты раскрыты, глаза пустые. Вскоре я уже перешагиваю через тех, кто, не найдя места на сиденьях, сел прямо на грязный плиточный пол. Мужчины в костюмах "двойках" сидят, вытянув ноги. Из-под брюк торчат носки, шнурки развязаны. У них очень тонкие лодыжки. Белые пальцы сжимают потертые портфели.
Впереди я слышу монотонный бой какого-то барабана. Звук глухой и слабый, как у старого, дешевого и потрепанного инструмента из музыкальной комнаты нищей школы.
Этот звук издает бродячий музыкант, стоящий у входа в туннель, соединяющий Бейкерлу Лайн с Виктория Лайн южного направления. Он, несомненно, мешает проходу.
Музыкант пожилой и сутулится. На нем черное пальто, которое когда-то было под стать деловому костюму. Ступни обмотаны грязными бинтами, и он переступает с ноги на ногу, постукивая деревянным колышком в грязный тамбурин. Его руки напоминают замерзшего цыпленка с прозрачной кожей. Костяшки настолько распухшие, что я сомневаюсь, что он может делать что-то кроме бесполезного стука деревянной палочкой по барабану. Голова у него лилового цвета, как у безволосого детеныша млекопитающего, у основания черепа - венец белых прядей, свешивающихся через ворот пальто. Цвет кожи изменен, должно быть, из-за освещения или алкоголя. Перед его шаркающими, переступающими с места на место ногами стоит эмалированная кружка. Я заглядываю внутрь и вижу тусклую медь двухпенсовой монеты.