— А вон там, — Жорик показал на юго-восток. Километров
пять до него, не более…
— Между прочим, здешние края, как две капли воды похожи
на те, что описывал в своем дневнике Офсет, — сказала я. Все ждала, когда
мужчины сами это заметят, но, куда там. Они оба не выспались, были голодны и
раздражены как осы. Взаимные пикировки слишком увлекли их, за ними они не
разглядели самого важного. Похоже, мы действительно достигли мест, о которых
писал сэр Перси.
— Черта с два, — возразил Мишель. — Вы же помните, по
приближении к Белой пирамиде Ключ начинал светиться. Полковник об этом раз сто
писал. Так вот, я проверял с полчаса назад. Наш Мэ такой же тусклый, как в
Хайфе…
— Давайте-ка включим спутниковый навигатор, — предложил
Жорик.
— Ни за что! — отрезал Мишель. — Хватит с меня
перестрелок…
— Да ладно тебе, сам же сказал: мы стали свидетелями
разборки между двумя конкурирующими кланами наркодельцов. Следовательно,
бояться особо нечего…
— А если я все же ошибся?! — сказал Мишель. — Если это
была не наркомафия?
— Ну, мою идею насчет Моссад ты сам отверг…
— Да причем здесь Моссад?! — вспылил отец. — Причем тут
Моссад, боже ж ты мой?!!
Отвернувшись, папа сконцентрировался на управлении моторкой.
Дядя Жора устало вздохнул и понурил голову. Повисло тягостное молчание.
— А давайте-ка устроим привал, — предложила я.
— Привал?! — папа так удивился, будто заделался
кибернетическим организмом из блокбастера Джеймса Камерона про Сару Коннор,
которому не надо ни спать, ни жрать, ни бегать за кустики…
— Ну да, привал, — повторила я. — Вон, видишь — какой
чудесный островок. Предлагаю взять тайм-аут. Мне нужно привести себя в порядок.
Дядя Жорик только и делает, что зевает, того и гляди, челюсть вывернет! У тебя
самого — глаза краснючие, как у вампира! Вчера выдался кошмарный день, к нему,
паровозом — ночь на ногах. Пора позволить себе передышку, не так ли?
— Именно так, Ваше Высочество, — подхватил Жорик. —
Мишель? Устами младенца глаголет истина.
— Кофе бы, — протянул папа, сдаваясь.
— Давно бы так, — улыбнулась я. — Это мы мигом устроим,
не извольте беспокоиться, мессир.
Бог Ветхого Завета, познаваемый из Его закона, не может быть Богом
благодати и любви. Это — дикий и воинственный судья, несправедливый и
немилосердный. Данный Им закон только порождает грех и обнаруживает бессилие
человека. Все Его создания находятся в извечной вражде и обречены на гибель.
Следовательно, сам Бог закона — всего лишь неумелый Демиург. Демиург зол, и злы
Его творения…
Квинт Септимий Тертуллиан, II век от Р.Х.
II. Борец за счастье трудящихся тов. Яков Сверло