Хрустнув костяшками пальцев, Шпырев обернулся ко мне, смерил взглядом.
— У мистера Адама Смита были при себе вещи, когда он ушел?
Сглотнув, я отрицательно покачал головой.
— Ладно, — Шпырев обернулся к комиссару и о чем-то спросил по-русски. Тот, кинув на меня быстрый взгляд, только передернул плечами и отвернулся. Я понял, они говорят обо мне, не просто говорят, решается моя судьба. Точнее, она уже предрешена.
— Извозюк, — позвал Шпырев. — Только без шума…
Верзила сорвал со стены шнурок от звонка, предназначавшийся для вызова прислуги. Шагнул ко мне, сумрачно ухмыляясь и играя удавкой. Я отчетливо осознавал, потекли мои последние минуты, или, сколько там я буду корчиться в лапах палача. Внутри похолодело внутри, мне следовало бежать, прыгать в окно, драться за жизнь или хотя бы возопить, призывая на помощь. Но, я просто стоял как истукан, не в силах пошевелить даже мизинцем. Меня — словно парализовало. Ничего больше не существовало кругом меня. Ни отеля, где постояльцы вечно копошатся как мыши, ни звуков с улицы. Даже время, и то — замерло. Я впал в кому, будто готовился к смерти. Приноравливался к ней. Моя прострация оказалась столь глубока, что даже грохот выстрелов, донесшийся из холла, оказался неспособен разорвать невидимые путы, сковавшие меня по рукам и ногам. По крайней мере, это произошло не сразу.
— Что за хуйня?! — воскликнул Шпырев, выдергивая из-за пазухи угрожающего вида пистолет с длинным хищным стволом, наверное, тот самый, упомянутый сэром Перси Маузер.
— Это с кгыльца, — совершенно невыразительным голосом констатировал Триглистер.
— Извозюк?!!
Вот в этот момент я и стряхнул оцепенение. Мне крупно повезло, секунда, и я схлопотал бы пулю. Это твой единственный шанс, пронеслось у меня, второго не будет. И я прыгнул к окну, буквально взлетев на подоконник. Звук лопнувшего стекла потонул в громе выстрела, посланная мне в спину пуля прожужжала прямо над ухом, взъерошив волосы. Стрелок, понятия не имею, Шпырев, Триглистер или верзила Извозюк, снова нажал на курок, подкорректировав прицел, но я уже вывалился из окна и, отчаянно вопя, падал вниз. Мне крупно повезло, что сэр Перси попросил номер в бельэтаже, предвидя, что доведется спасаться бегством. Вместо него выпало бежать мне, и я чертовски горжусь этим. По делу, господин полковник спас мне жизнь. При приземлении я сильно ушиб одну ногу и растянул сухожилия на второй, более того, едва не зашиб двух констеблей, спешивших на выстрелы с револьверами в руках. Сгоряча они задержали меня, приняв за грабителя, но, думаю, господа, жизнь стоила того, чтобы заработать несколько тумаков в участке. Да, полагаю, я дешево отделался. И, как только меня впихнули в полицейский фургон, клянусь, даже вздохнул с облегчением. Сидел на грубо сколоченной деревянной лавке, прислушиваясь к звукам ожесточенной перестрелки, завязавшейся между блюстителями закона и бандитами. Стрельба постепенно отдалялась в сторону Темзы, пока не смолкла совсем. Каюсь, господа, но только когда прямая угроза миновала, я вспомнил о сэре Перси. Я понятия не имел, что сталось с ним, удалось ли ему спастись, или негодяи застрелили его. Этого я тогда знать не мог. И мне очень жаль, господа, что судьба господина Офсета остается невыясненной до сих пор…