Пропавшая экспедиция (Зуев) - страница 77

Известие понаделало немало шума, о пропавшей около двух лет назад экспедиции оживленно заговорила пресса, всколыхнулась общественность. Тучи репортеров слетелись осаждать госпиталь Сан–Анжелу–Дас–Мисойнс, но агенты полиции и медицинский персонал под началом сеньора Анселмо Оливейры, держали круговую оборону. Полицейские утверждали, что у них самих имеются вопросы к сеньору Офсету, и именно они будут заданы ему в первую очередь. Оливейра же вообще наотрез отказывался допустить в палату и первых, и вторых, мотивируя свой запрет тем, что больной еще слишком слаб.

— Он нуждается в покое, — безапелляционно заявил док. — И, пока не поправится, вы попадете к нему только через мой труп!

Надо сказать, доктор был не совсем искренен, сэр Перси, наконец-то, очнулся и мог сносно говорить. Но, сеньору Анселмо не терпелось самому расспросить знаменитого путешественника. В первую очередь, о загадочном Ключе к Белой пирамиде. О нем, кстати, по-прежнему никто ничего не знал…

— Волнение почти наверняка убьет моего пациента, а этого я допустить не могу! — отмахивался сеньор Оливейра от докучливых корреспондентов. Он был неумолим, как скала. Ажиотаж от этого только усиливался, и скоро в окрестностях больничных корпусов стало не продохнуть от репортеров, причем, срочно прибывших из Европы журналистов, со временем, стало ничуть не меньше, чем их бразильских коллег по перу. Все разговоры, какие только велись приезжими в кафе и фойе гостиниц, вертелись вокруг предполагаемой судьбы участников рискованного предприятия, затеянного выдающимся путешественником на паях с эксцентричным наследником скандально знаменитого археолога. Естественно, всем не терпелось узнать, что же сталось со спутниками сэра Перси, и, в первую очередь, с месье Полем, ведь он был таким милым. Да и самого полковника было жаль до слез. И дело даже не в том, что два года назад местные газеты раструбили о прибытии именитых компаньонов на континент, где те грозились найти остатки легендарной Атлантиды. К сэру Перси давно относились в Бразилии как к своему. После своих подвигов в верховьях рек Пурус он стал кем-то вроде национального героя. Одни ставили в пример его дивное упорство, позволившее нанести на карты вчерашние белые пятна размером со среднюю европейскую страну. Других подкупала свойственная натуре сэра Перси искренность, благодаря которой он всегда оставался на равной ноге и с влиятельными чиновниками из правительства, и с богатыми латифундистами, с неграмотными пеонами, служившими ему носильщиками и с индейцами, включая дикарей и каннибалов, которым, не колеблясь приходил на помощь, а ведь они могли его запросто съесть. Волнующая история противостояния сеньора Офсета с заносчивыми лондонскими профессорами тоже не обошла стороной здешние края, получив широкий отклик в пылких сердцах латиноамериканских читателей. Все они, естественно, держали сторону отважного полковника, не раз признававшегося в любви к их стране. Черная весть о его ранении и болезни мигом облетела сначала Мату-Гросу, а затем распространилась далеко за пределы штата. Тысячи читателей волновал вопрос, сумеет ли сеньор Перси выкарабкаться, чтобы поведать, посчастливилось ли храбрецам достигнуть цели и, что в итоге с ними стряслось. По отрывочным сведениям, якобы добытым самыми пронырливыми корреспондентами у медсестер, чьи имена держались в тайне, участь сеньора Шпильмана и его товарищей была печальна. По крайней мере, именно такие выводы напрашивались из отдельных отрывочных фраз, вырвавшихся у полковника в забытьи. Еще поговаривали, он упоминал какого-то жуткого монстра, дракона или рогатого ящера, то ли насадившего спутников сеньора Перси на рога, то ли засосавшего их в свое смрадное нутро. Что это за чудище, разумеется, оставалось гадать. Ясности относительно того, проникли ли члены экспедиции внутрь Колыбели Всего, было ничуть не больше. Что полковник ее таки нашел, не сомневался уже никто, это априори признавалось читателями установленным фактом.