А вот помянутый полковником монстр, с чьей-то подачи его теперь звали Нзамби, поговаривали, это какой-то жуткий шведский волк-оборотень, вызвал множество пересудов, причем, версии здесь звучали самые противоречивые. От временного помешательства полковника под воздействием галлюциногенов или сильного жара, и до леденящих душу историй о некоем монстре, якобы обитающем в затерянной среди бескрайних джунглей берлоге и периодически стряхивающем вековой сон, чтобы терроризировать краснокожих аборигенов, собирая с них кровавую дань.
— Краснокожие зовут его Болотным Духом и боятся пуще смерти, — вполголоса сообщали самые осведомленные или стремившиеся, чтобы их принимали за таковых. — Только это никакой не волк-оборотень, откуда ему взяться в Амазонии, у нас тут из псовых — одни гривистые волки-агуарачай живут, так те не крупнее лисицы, да и не забираются они так далеко на север! Видать, сеньоры Офсет и Шпильман на свою беду повстречали в лесу кровожадного Чупакабру, кошмарного Козловампира, у которого рога, как у буйвола, а пасть — куда там черному кайману. И еще чешуя — как у рептилии…
Словом, страсти были накалены до предела, и когда доктор Оливейра, скрепя сердце, сообщил, что полковник сможет, наконец, уделить прессе несколько минут, желающих повидать его оказалось столько, что полиции, оцепившей госпиталь иезуитов, довелось выставить дополнительные кордоны, а внутрь допускать лишь аккредитованных журналистов по предварительно выписанным пропускам. И, все равно, вопреки жестким ограничительным мерам, народу собралось — не продохнуть.
Половник встретил посетителей, сидя в кровати. Видевшие его прежде, ужаснулись, ибо он страшно исхудал и постарел как минимум на десять лет. Вошедшие были шокированы, их реакция не укрылась от сэра Перси, и полковник сделал успокаивающий жест, приподняв костлявую бледную руку.
— Благодарю вас всех, что пришли, сеньоры, — глухим, не похожим на прежний голосом, проговорил полковник. — Полагаю, у вас ко мне много вопросов. Я постараюсь ответить всем, если только мне хватит сил. Спрашивайте, сеньоры, прошу вас.
— Что стряслось с экспедицией, сеньор полковник, и где ваши спутники?!
Естественно, этот вопрос прозвучал самым первым. Услышав его, сэр Перси кивнул, дав понять, что не ожидал ничего другого.
— Я не знаю, сеньоры, — вздохнув, полковник сокрушенно покачал головой.
— Не знаете?! — ахнули репортеры. — Но как же так?!
Полковник сделался мрачнее тучи.
— На первых порах ничто не предвещало беды, — сказал он, понурившись. — Более того, у нас имелись все шансы на успех. Первоклассное снаряжение, на которое не поскупился месье Поль, за что ему — низкий поклон. Плюс — отличная команда, где каждый знал, что делать. Мы не учли лишь одного фактора, он-то и оказался роковым. Я имею в виду этот проклятый Каучуковый бум, как раз достигший апогея, поскольку на мировом рынке, видите ли, сложилась благоприятная конъюнктура. Знали бы заевшиеся хозяева процветающих химических трестов в Европе и Северной Америке, монополизировавшие производство автомобильной резины, каким наказанием обернулась для невинных обитателей экваториальных лесов их оголтелая гонка за дивидендами! Впрочем, сдается, даже если б эти господа были в курсе, что она несет аборигенам, это не изменило бы ровным счетом ничего, потому что у капиталистов вместо сердец — арифмометры, приспособленные для калькуляции прибытков и совершенно не умеющие сопереживать…