— Чему, простите, подвержен? — переспросил я.
— Он страдал раздвоением личности, — коротко пояснил Мулла. — Одна из его эго-проекций, ощущавшая себя стопроцентным Загладкиным, то есть, Западником до мозга костей, тяготела к заглаживанию ситуаций и декларируемым Пентхаусом демократическим ценностям. Другая же, идентифицировавшая себя как Замяткина, испытывала сильнейшую потребность мять оппонентов в дружеских объятиях до потери пульса. Болезнь обострилась, когда терзаемый внутренними противоречиями юноша принял, по достижении совершеннолетия, двойную фамилию: Замяткин-Загладкин. Резонно предположить, заболевание приобрело необратимый характер, когда он, проходя стажировку в Западном крыле, куда, кстати, посылали далеко не каждого студента престижного факультета Межэтажных отношений, сначала пристрастился к марихуане…
— Кто из них пристрастился? — уточнил я, поскольку симптомы диссоциативного расстройства идентичности, столь убедительно описанные Муллой, не шли у меня из головы.
— Вероятно, все же Загладкин, — подумав, отвечал Мулла, — хоть информация об этом периоде жизни будущего Востоковеда слишком скудна, чтобы судить о клинике. Мы ведь не знаем, как часто личностные состояния приходили на смену друг другу. Быть может, восхищение западным образом жизни, которое испытывал Загладкин, и, в особенности, товарное изобилие, приводившее его в состояние экстаза, нанесли столь жестокий урон паттерну Замяткина, что, в значительной мере, разрушили его. Почти все время, отведенное руководством на стажировку, Загладкин провел в суперлавках, зачарованно глядя на переполненные полки и грустно вздыхая. Это стало тяжелейшим испытанием для Замяткина. В качестве защитной реакции, пострадавший вполне мог прибегнуть к психоделикам. То есть, умышленно подтолкнуть Загладкина к наркоте. На уровне подсознания, понятно…
— И они начали курить травку, — резюмировал я.
— Я бы даже сказал, попали в сильнейшую зависимость от марихуаны. Что крайне затруднило их положение по окончании стажировки, когда им довелось, с пеной у рта, лихорадочно искать замену психотропным веществам. Ведь внутри Красноблока с марихуаной была напряженка, достать ее было крайне сложно. Соглядатаи не дремали, справедливо полагая наркозависимость опасной альтернативой культивировавшейся ими пламенной любви к идеям Основоположников Мраксизма. К тому же, у соглядатаев появилась оперативная информация, из которой следовало: в отдельных случаях, наркотические препараты используются жильцами для «расширения границ сознания», а это, в их глазах, приравнивалось к тягчайшим преступлениям, направленным на незаконное проникновение через ССанКордон. В Комитете всерьез опасались, что против такого способа бегства никакие бдительные ссанкордонники не помогут, разом со сторожевыми псами. Закинулся веществами, и отчалил. И, все, ищи, свищи. В общем, у Загладкина-Замяткина началась ломка. Отчаявшись разжиться травкой, еле живой, он начал поедать мухоморы. Массово. Их в Красноблоке всегда было полно…