Но в любом случае я уверена: все с тобой было в порядке, а значит, и твоему будущему мужу волноваться не о чем.
С любовью и надеждой на скорый праздник, твоя мать”.
Я свернула письмо и сунула обратно в конверт.
В целом ничего нового оттуда я и не узнала. Разве только о том, что первый год я росла в столице и без матери – эта информация немного удивила.
Впрочем, ничего удивительного в этом не было, так поступали все аристократы – спихивали вечно кричащих, капризных младенцев на слуг и кормилиц.
Даже удивительно, что меня вернули к матери под опеку так рано – аж в год. Обычно родители предпочитали знакомиться со своими детьми поближе к трем, так сказать, в более сознательном возрасте.
Впрочем, свою мать я все равно любила со всеми ее недостатками и достоинствами. Тем более и причина у нее была уважительная. Родовая горячка – страшная вещь. Не одна сотня молодых девушек отправилась из-за нее на тот свет…
Рядом со мной присела Клара, в руках у нее на пышном листе лопуха была собрана горстка ягод, которую она совершенно неожиданно предложила мне.
– Вот, я сама нашла, – с неподдельной гордостью выдала девушка. – Это вам, Шарлотта.
Я даже немного растерялась.
– С-спасибо, – пробормотала в ответ. – Не стоило.
Клара вяло улыбнулась и тут же скривилась, будто от боли.
– Мозоль, – простонала она.
– Дайте посмотрю, – обеспокоилась я, понимая, что мы только в начале пути, а идти еще долго.
Стянув с ноги Клары сапог, с ужасом увидела, что та додумалась выбрать обувь с достаточно жестким голенищем и при этом под низ надеть один тонкий чулок. Неудивительно, что на мизинце и пятке теперь красовались натертости, пока еще без волдырей.
– Нужно промыть, – безапелляционно заявила я, стаскивая чулок с ноги принцессы. – Иначе может быть заражение. Благо у нас есть ткань, и мы можем плотно замотать раны.
Хоть и старалась быть аккуратной, но пока снимала тонкое плетение с ранок, Клара все равно зашипела от боли и дернула ногой на себя, задирая лодыжку повыше, так, что стало видно пятку.
Я увидела и нахмурилась. По спине прошелся очень нехороший холодок. Жутковатый – скажем так.
Даже сердце стало биться реже.
– Это что? – указала я на круглое темное пятно прямо на пятке, по форме напоминающее ячменное зерно.
– Где? – удивилась принцесса. – Ах, это? Родимое пятно – оно не заразно. Не обращайте внимания.
– Знаю, что пятна не заразны, – я честно пыталась сделать так, чтобы мое дыхание казалось прежним, а лицо все таким же невозмутимым, поэтому повторила: – Нам надо промыть раны. Сидите здесь, я принесу воды.