в том числе, и потому, что она находилась по другую сторону холма, из которых весь город и состоял. Вместе со стрельцами остались и основные силы пяти десятков конницы сотника Бобрыни, усиленные таким же количеством воев княжеской дружины Мурома. На всем пути от них до двора хана были сняты рогатки. Стояли молча, как в засаде, и даже хорошо обученные лошади не ржали. Но при этом вся дружина готова была по команде погнать коней вскачь, и за короткое мгновение оказаться на нужном месте.
Сами сотник Русалко с сотником Бобрыней, взяв с собой пятерых самых надежных стрельцов и двух воев Бобрыни, когда-то сопровождавших Гостомысла в княжество вагров – рослого силача Телепеня и не такого рослого, но тоже сильного физически Рачуйко, который руками лошадиные подковы разгибал в полоску, под руководством воеводы Зайца поехали прямо в сторону рогатки на дороге, где в специальных глиняных держателях были установлены два горящих факела. Еще десяток стрельцов Русалко остановился на самом углу, пользуясь тем, что там место было высокое, и оттуда просматривалось почти все пространство двора хана Полея. Стрельцы этого десятка спешиваться не стали, и потому вообще смотрели за ханский тын сверху. Искать цели им долго не требовалось. Двор был вытянут вдоль дороги прямоугольником. Там во множестве горели вставленные в глиняные держатели факелы, больше освещающие охрану во дворе и воздух над двором, чем улицу. Когда группа с сотниками и воеводой появилась против забора, по другую его сторону сразу встали сначала две группы из трех конных хозар, а потом к ним присоединилась и третья такая же группа. Все хозары подняли луки, держа наготове стрелы, но тетиву не натягивали. И натянуть ее они не успели. Новгородские стрельцы на углу только и ждали момента, когда все три внутренних караула будут видны. Стрелы сорвались с луков почти одновременно, и сразу выбили из седел всех девятерых хозар. Раненых эти длинные стрелы никогда не оставляли, поэтому никто звука издать не успел. Единственными звуками в ночи были удары тетивы в защитную плашку на левой руке стрельцов, и с этим звуком сливался звук удара наконечника стрелы, пробивающего доспех. А потом еще звук падающих наземь тел. Но двор был покрыт снегом, и звук падения тел не был громким.
Группа под руководством воеводы Зайца все это видела прекрасно, но никто не показал ни восторга, ни радости, потому что из караульной будки у ворот вышли два высоких хозарина, и от света факелов стали всматриваться в темноту улицы, откуда раздавался стук лошадиных копыт по деревянной мостовой. Видели всадников, приближающихся их темноты, хозары плохо. Но, поскольку стук копыт был неторопливым и внешне мирным, караульные вышли даже без оружия, если не считать кривых мечей, висящих у каждого на поясе. Еще один хозарин высунулся из двери, посмотрел в темноту, громко зевнул, и сразу спрятался, не увидев никакой опасности. Но опасность приблизилась неторопливо, и при этом уверенно.