– Я не буду тебя, боярин, задерживать. Тем более, меня самого уже ждет паром, две мои полусотни уже успели загрузиться. Но если ты не застанешь в Коренице Войномира, лучше поспеши за ним. В городе без князя будет беспокойно. Войномир разворошил это осиное гнездо, и оно теперь кружит вокруг дворца, в надежде ужалить. Гонец, когда уедет Войномир, кто останется в городе?
– Я слышал, что тысяцкий Волынец с подчиненной ему стражей. А бургграф Славер планирует, как воевода княжества, отправиться с князем в поход. Князь хотел оставить в городе волхва Ставра, но тот неожиданно куда-то пропал, и его не могут найти.
– Пора и Войномиру привыкать. Это обычная манера Ставра – неожиданно пропадать, и еще более неожиданно появляться. Но появляется он, нельзя не отдать ему должное, всегда в самое необходимое время. Когда Войномир отправляется?
– Я слишком мало значу, чтобы мне это сообщали, княже. Не могу знать.
– Тогда поезжай с боярином вместе. Если князь уже отбыл, отведи боярина к тысяцкому. Они одно дело делают. И сумеют договориться.
Князь-воевода пожал Пламену крепкую, хотя и немолодую руку, вскочил в седло, и в несколько скачков быстрого коня оказался на пароме.
– Отчаливай! – прозвучала громкая команда, которую отдал кто-то невидимый с берега. Возможно, даже сам боярин Пламен скомандовал…
* * *
Другой берег пролива словно бы был в другом конце земли. Паром выплыл из тумана, и показал полностью чистый и хорошо просматриваемый берег, даже без малейших признаков тумана. Где-то громко, словно ругаясь, прокричала птица.
– Квашня! – позвал князь-воевода молодого стрельца.
– Здесь я, княже, – Квашня оказался рядом.
– Что за птица кричала? Птица или человек?
– Княже, в наших лесах морские птицы не летают. Я местных даже по внешнему виду не различаю, по голосам, тем более, не знаю. Но человеку так, мне кажется, не прокричать.
– Кричат так княже, бывает, и люди, – за стрельца сказал паромщик, стоящий неподалеку, и отдающий приказания своим гребцам. Не совсем так, но похоже. Сейчас, похоже, волнения на море птицы ждут. Перед волнением они всегда так кричат.
– Шторм будет?
– Нет, не шторм. Перед штормом у меня всегда спина болит. А перед волнением голова. Вот сегодня, поднялся едва-едва. Затылок, кажется, вот-вот лопнет… Значит, просто волнение придет. Это уже проверено годами. Не подводит примета. Да у нас так каждую, почитай, весну. Как весна, так волнение…
Паром ткнулся в пружинящие доски пристани, и соединение получилось мягким. Видимо, здесь так было принято доски на каждой пристани и причале выставлять. Дражко уже видел подобную пружинящую установку на причале в Ральсвике. Хотя и допускал, что так причалы делают не только на Руяне. Сам человек сугубо сухопутный, князь-воевода имел мало понятий о том, как устроены лодки и причалы. Тем не менее, готов был в плавание отправиться, и выполнить то, что задумал, опираясь на опыт и знания тех, кто постоянно плавает. Но до этого ему необходимо было сначала до самой Арконы добраться. Но здесь, на другой стороне пролива, полным хозяином был верховный волхв храма Свентовита Вандал. По разговорам, которые дошли до князя-воеводы Дражко, дороги поблизости от Арконы были относительно безопасны. Об относительной безопасности, а не о полной, князь-воевода судил, исходя из того, что то ли воспитанница, то ли дочь Вандала, воительница и кормчий Ведана, была убита в самой Арконе. Это значило, что и Аркона не безопасна, и даже там кто-то не пожелал считаться с властью якобы всесильного волхва. Впрочем, воину и водителю полков было не привыкать находиться в опасном положении. И Дражко тени сомнений не испытывал, подгоняя пятками своего крепкого, высокого и тонконогого коня, верного спутника во многих поездках и сечах.