Гостомысл, конечно, скромничал, и все это понимали. От того, какое решение принимает командир, напрямую зависит возможность его подчиненных достичь успеха. И, видимо, Казце уже много раз пересказывал всем, кто его слушал, что именно князь-посадник Новгорода там, на реке, и принял решение, именно он придумал, как заманить противника под разящие стрелы сотни Русалко, и как все было воплощено в жизнь.
– Мы вот и думаем, как нам противостоять Изявладу… Какую бы хитрую засаду устроить, чтобы раз и навсегда от него избавиться…
– Я для того и прибыл к вам к первым, чтобы вместе эту засаду устроить. Князь Изявлад должен был сегодня выступить из Ростова. Думаю, что с утра выступил вместе с булгарами. И пойдет прямиком к вам…
– К нам он, княже, скорее всего, к последним наведается. Сначала силы потратит на других поселениях, где людей побольше, и где сопротивляться будут основательно. Вот мы и думаем, с какими силами он сюда подойдет? Что у него останется?
– Ваше поселение самое дальнее от Ростова?
– Самое, что ни на есть, дальнее, княже. В какую сторону ни посмотри…
– Вот с вас он и решил начать, чтобы потом ближе к дому двигаться.
– Какой ему в этом резон? – не понял Идарич.
– Резон, как мне кажется, самый простой. Расплачиваться с булгарами деньгами Изявлад не желает. То ли денег мало, то ли просто жадный. Он решил расплачиваться невольниками, которых можно в своих поселениях захватить. И поселения наказать, чтобы другим неповадно было, и расплатиться. Вашими, то есть, женами и детьми. А гнать их с одного конца княжества в другой, а потом обратно – кажется князю сложным. И потому он хочет гнать невольников только в один конец. От дальнего поселения до границы с Булгарией. Может, булгары его так надоумили, я не знаю. Но вот план его похода…
Гостомысл вытащил из широкого рукава, где у него находился карман, берестяной свиток, и положил на стол. Как раз снизу поднялась жена Идарича с подносом, уставленным множеством узоренных берестяных баклажек с медом. Гостомысл еще в прошлый визит в поселение отметил, что меря в берестяную посудину вкладывают внутреннюю, прочно сшитую из кожи, которая жидкость не пропускает. Зачем это делалось, он не понял. Береста тоже жидкость не пропускает. Подумал, что узоренную посуду берегут, и не желают ее лишний раз пачкать. Под молчаливые взгляды мужчин статная, под стать мужу, женщина поставила поднос на стол, и тут же вышла. Староста развернул свиток, руки других меря расставили по углам тяжелые баклажки, чтобы береста не скручивалась. Все склонились над рисунком, вычерченным писалом в руке князя Вячерада.