* * *
Первым прямо перед обедом, прибыл полк в четыреста с небольшим воев из самого дальнего поселения. Наверное, потому и торопились, что расположены были дальше всех. Состав по численности был хорошим, только вот вооружение для серьезной сечи не годилось. Простенькие мечи, которые от удара, бывает, гнутся, имелись у многих, копья имелись почти у всех, хотя не каждое копье имело стальной наконечник, многие были из заостренной кости, которая металлический доспех не пробьет, а помимо этого все захватили с собой и деревянные вилы или цепы для молотьбы зерна. Многие имели луки, но луки эти были больше для охоты приспособлены, чем для боя. И доспех у пришедших был такой же, как у воев самого старосты Идарича – на холщевые рубахи нашита по кругу пеньковая веревка. Вместо стальных шлемов шапка с такой же веревкой. Только у некоторых на шапке стальные полосы крест-накрест. Но оружия и доспеха для пополнения рати взять было негде. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Впрочем, такое войско было легким в маневре, и Гостомысл знал, как ополчение использовать, как недостаток обратить в преимущество. Только для этого следовало сначала найти подходящее место, а потом проявить и военную хитрость.
Староста Идарич не успел еще распределить первое войско по землянкам, как, почти одновременно, прибыли еще два полка, от двух оставшихся поселений. Возглавлялись полки, естественно, старостами, которые являлись, одновременно, и воеводами. Последний, самый большой полк, в шесть сотен на конях, привел немолодой, но высокий и широкоплечий, видимо, очень сильный староста Мусокий, который сразу же решил поговорить с князем-посадником без посторонних ушей.
Отошли в сторону, к невысокому тыну, огораживающему поселение. Мусокий на всякий случай даже за тын заглянул – не сидит ли там кто, не подслушивает ли, не подсматривает ли. Благо, рост старосте позволял сделать это, не напрягаясь.
– Я бы, княже, и еще две сотни людей привел. Поселение у нас большое. Но вот беда, не так давно приезжал к нам воевода Жань, когда еще жив был, с ним две сотни дружины, и сотня булгар. Нагрянули ночью, уже под утро. Мы еще подняться не успели. И часовых тогда еще не выставляли. И угнали у нас двести самых лучших плотников и лесорубов. А недавно пришел один из них – Надей. Как дошел, не знаю. Еле живой. Уходил крепким мужиком, а вернулся – смотреть страшно. Родные дети сразу не признали. Говорит, лес валили, его деревом придавило. Так его и велели в лесу умирать бросить. А он выбрался, и домой пришел. Рассказывал, как их там, в Ростове, держат. Голодом и работой убивают. И в самом городе народ Изявладом сильно недоволен. Там тоже люду не сладко живется. Вот Надей и говорит, что в Ростове подневольные работные люди готовы за топоры взяться, и горожане им помогут, чтобы Изявлада изгнать. Я и подумал, княже, а что ежели и Ростов перейдет под руку Новгорода? Примет Бравлин?