Гостомысл задумался ненадолго. Он, конечно, не уполномочен такие важные решения принимать. Это сугубая прерогатива князя-правителя, а вовсе не князя-посадника. Тем не менее, не воспользоваться моментом было бы просто непростительно.
– А где сейчас твой Надей?
– Со мной. В дружине пришел. Сил у него еще мало, но злости на княжескую дружину и на булгар много, внутри кипит, через край хлещет.
– Веди его ко мне.
Мусокий широким шагом пошел к своим дружинникам, и скоро вернулся с таким же высоким, только неимоверно худым человеком, обладающим обжигающим ледяным взглядом.
– Ты – Надей?
– Я, княже…
– Скажи-ка мне, Надей, а сможешь ты назад в Ростов незаметно вернуться, чтобы со своими товарищами поговорить?
– В город меня не пустят. В лесу встретиться смогу. Там охраны мало, всех усмотреть не могут. Да и сидит охрана больше у костра, дорогу из леса караулит, чтоб не ушел кто.
– А если кто уйдет?
– Они там такие долго на нас записывают, что все поселение потом не расплатится. Ежели кто уйдет, приедут с поселения долг требовать. Семью в рабство продадут.
– А за что долг набегает?
– Говорят, за еду голодную, за содержание в холоде. За воду. За все… Чтобы за труд свой оплаты не просили. Там, в Ростове, такие порядки. И в городе весь народ Изявладу должен. На всех долговые расписки имеет. И попробуй откажись…
– Вот-вот, о том и речь. Не сегодня – завтра под Ростовом в отсутствие дружины князя Изявлада встанет трехтысячных полк варягов-русов под командованием воеводы Даляты. А взялись бы плотники за топоры, если подсказать им, да открыли бы ворота русам? Как думаешь, может получиться?
– Если людям ростовским поддержку пообещать, защиту от Изявлада и его булгар, город ворота откроет. И без плотников, сами горожане откроют.
– Но кто-то им должен эту весть принести. Сможешь пробраться?
– Ради такого дела, княже, обязательно проберусь.
– А я ему десяток воев в сопровождение дам, – добавил староста Мусокий. – Вместе и идти легче, и безопасней.
– Вот и добро…
* * *
Выступили уже со следующим рассветом, когда подсчитали наличные силы, определились с задачами для каждого полка. Собираясь в путь, князь-посадник увидел, что сотник стрельцов Русалко сел на своего старого рыжего коня, до того идущего заводным вместе с другими заводными конями позади строя.
– А что твой игреневый, никак захромал? – удивился Гостомысл, памятуя, как еще недавно Русалко красовался на своем игреневом красавце перед девицами поселения.
– Нет, княже, с игреневым вчера еще все в порядке было. Он вообще крепконогий, никогда не спотыкается. Порода такая, под тяжелых рыцарей-франков специально выведена.