В дверь негромко, даже словно с каким-то стеснением постучали.
– Открыто. Входи… – отозвался на стук князь Войномир.
Дверь открылась. Сначала мягкой неслышной походкой вошел дворовый человек из дворцовой прислуги, и принес поднос с двумя жбанами меда. Тот самый человек, что уже приносил мед раньше. И потому он уже не спрашивал, куда поставить поднос, сразу устроив его на широкой скамье у стола. А следом за дворовым человеком в рабочую горницу, так же неслышно, вошел волхв Ставр, а за ним, уже тяжелой поступью воя, которую и было слышно в рабочей горнице, перешагнул порог и сотник Волынец.
Дворовый человек вышел до того, как дверь закрылась. Хорошо понимал свое место на общественной лестнице. Ставр высунулся в коридор, и проследил, как тот выйдет за наружные двери, где находился пост охраны, через который просто так никого не пропускали, тем более, в темное время суток. Порядок установил Славер, он же и сказал, кого можно пускать, кого вообще нельзя, о чьем приходе требуется предварительный доклад.
– Не люблю, когда под дверью подслушивают, – объяснил волхв свое поведение князьям. – А здесь, кажется, это принято. Не от предательства, а просто от любопытства. Узнать новости желают, потому что их самих спрашивают, что новый князь делает, как строить жизнь людей на острове думает? Кто во Дворце служит, всегда считаются самыми осведомленными. Они и стараются такими быть. Это не порок, хотя подслушивание и наказуемо. Я так и сказал вечером дворцовому управителю Вешняку, чтобы он своим людям передал. Кто попадется под дверью, того на правеж… Надеюсь, подействовало. Со страхом посматривают…
– А вчера кто-то подслушивал?
– Сначала сам Вешняк, потом глашатного Славер застал. Хотя сам говорит, что с глашатным могло и показаться. Выговаривать не стал. Только мне сказал, а я Вешняку выговорил. Не обессудь, княже, что распоряжаться начал в твоем Дворце.
Войномир молча кивнул, соглашаясь с необходимостью таких действий, и, словно бы, разрешение волхву этим дал на подобные строгости в дальнейшем.
– Рассказывай, – волхв несильно подтолкнул Волынца посохом в бок.
– Вот такое дело… – начал Волынец. – Последняя стража, что пропускала этих воев, на улице перед городской площадью. Оттуда четыре улицы идут. На каждой стоят рогатки, и стража. Ни на одном из постов этих воев не видели. Но между площадью и постами стражи четыре боярских дома. Вои могли войти к любые из четырех ворот. Одни из этих ворот – двора, где живет боярин Улич, человек из Арконы, член боярского совета от Арконы. От Арконы кроме двух бояр только сам верховный волхв Вандал в совет входит.