– Я что, плохо одета? Не модно? Я столько денег вывалила за это барахло, и ты говоришь, что я плохо одета?!
– Для Союза – вполне нормально. А здесь ты будешь как белая ворона (зачем говорить, что просто мне не нравится эта кислотная хрень?). Купим тебе что-нибудь попроще и помоднее.
Я закрыл машину, и мы пошли в магазин, над которым была прикреплена вывеска «Одежда и обувь Уильямс». Обычные стеклянные витрины с выставленными в них манекенами, мужскими и женскими, взирающими на мир со своими обычными улыбками наблюдателей из иного мира. Не люблю манекены, и никогда не любил, особенно после того, как начитался Крапивина с его фантастическими романами. Ну тот роман, где манекены гонятся за мальчишкой, и спасается он только тем, что бросает в этих чудовищ-терминаторов теннисный мячик, подаренный ему другом. (если не ошибаюсь – девчонкой) Мячик пробивал манекены навылет и они умирали. Брр… Кинговское «Оно» отдыхает!
– Хай! – молодая женщина лет двадцати пяти-тридцати вышла к нам откуда-то из глубины магазина – Что желают мистер и миссис?
– Мисс – усмехнулся я – Хай! Хотелось бы одеть мисс. Неброско, но модно и хорошо. На каждый день, и на выход в общество. Сумеем?
– Конечно, сумеем! – воодушевилась девушка, и тут же слегка увяла, осмотрев меня с ног до головы. Видимо, я ее не вдохновил. Не очень презентабельно выгляжу! Джинсы, джинсовая куртка, кожаные полусапожки – реднек, да и только.
– Уверены, что сумеете? – засомневался я – Все-таки не Манхеттен.
– Манхеттен! – фыркнула девушка – да у нас вещи гораздо более модные, чем на Манхеттене! По крайней мере – не хуже, чем там! Вы знаете, кто у нас тут, в Монклере живет?! Миллионеры! Даже русский писатель есть! Слышали про таинственного русского писателя? Колдуна? Который голыми руками убил двадцать человек гангстеров? Вот тут, в Монклере живет! На окраине, в доме Поплавски!
– А кто такой Поплавски? – спросил я, стараясь не расхохотаться, что удавалось мне с большим трудом. Нина же стояла удивленно хлопая ресницами, а когда услышала про искорененную мной преступность в количестве двух десятков человек – вообще выпала в осадок. У нее глаза сделались по плошке, хотя казалось – куда им стать еще больше? И так уже – «и расплескались на пол-лица светлых глаз твоих синие лужицы».
– Вы не знаете, сэр? Поплавски держал у нас ювелирный магазин, а потом решил уехать в Канаду, к родне. Дом он тут построил, так этот дом долго не могли продать – очень дорогой, кирпичный. Поляки любят кирпичные дома, вот и построил так, как любит. А продать не мог! А русский взял, и купил! Говорят, он сбежал от своего правительства – его хотели сжечь!