Он набрал мать. Было занято. Мобильный тоже не отвечал.
Раиса Николаевна дряхлела, но оставалась бойцом. Ходила на оппозиционные митинги, к счастью, вместе с Дашей. Антон был спокоен, что мать не задавят, а Даша, чуя ответственность, не ввяжется ни в какую авантюру. Вытащить ее было бы труднее, чем после Болотной. Возможности, увы, стали совсем не те. И это мучило Антона.
Деньги деньгами, но вопросы решались без него. В некоторые кабинеты не было больше свободного хода. На звонки и письма отвечали лениво.
Маякову хотелось обратно, но дорога пока не просматривалась. Он вылетел из «партийной тележки» и стал не то что даже врагом, но «чужим», которому не очень доверяют. Антон такой был не один: некоторые ранее влиятельные лица огребли куда больше.
Поквитаться с Толей, конечно, хотелось очень сильно: как Папе Карло наказать мятежного Буратино.
Он набрал снова: городской был занят, а мобильный не отвечал.
С Лизой они расстались через две недели после возвращения из Варшавы. Генерал-силовик смог развестись, оставив жене на память о себе долю в обустроенном аграрном комплексе. Лиза собиралась замуж и рвала прежние связи. Вот если бы Антон остался при должности.
Машина остановилась около дома. Маяков расплатился и бросился в подъезд. Хотелось думать, что мать просто заскучала и решила выписать явно занятого какой-то ерундой сына, чтобы обсудить мерзкое поведение российского руководства, которое танками и войсками поддержало «сепаратистов» против Украины.
И во время майдана, и потом позиция мамы Антона была однозначной. В августе, вернувшись из Черногории чуть раньше обычного — близнецам надо было готовиться к школе, она достала где-то карту Украины и отмечала на ней победное шествие войск АТО по юго-востоку. В День независимости Украины она, подчинившись мудацкому интернетовскому флешмобу, нарядилась в желтую майку и синюю юбку и в таком виде пошла за продуктами. Разгром украинской армии восприняла трагически.
Раиса Николаевна часто оставляла ключ в двери, тогда в квартиру было бы не попасть. В этот раз повезло.
Мать лежала около кресла. Трубка городского телефона была сброшена на пол, — наверное, она пыталась набрать еще раз. Мобильный валялся на столе.
— Антон, хорошо, что ты подъехал, пойдем, тут рядом остановка автобуса, поедем на нем домой.
— Мама, ты что… — зашептал ошеломленный Антон.
— Автобус часто ходит, я тут в гостях, но пора и домой…
Мать была убедительна, и Маяков не сразу понял, что она бредит. Дрожащими пальцами набрал скорую помощь, ответил на все вопросы, с трудом удерживая себя от крика «приезжайте скорей, что же вы издеваетесь». Положил трубку на аппарат, подошел к матери, погладил ее по голове, сказал, что сейчас вот-вот поедут, только автобус подойдет.